Конь был старым. Наездник тоже. Своим тощим обликом животное напоминало замотанную в термопленку подставку для гренков, а человек, казалось, не падал только потому, что даже на это ему не хватало сил. Несмотря на пронизывающий холодный ветер, из одежды на нем не было ничего, кроме крошечного кожаного килта и грязной повязки на колене.

Он вынул изо рта отсыревший огарок сигареты и затушил его о ладонь.

– Что ж, – сказал он. – Поехали.

– Легко тебе говорить, – проворчал конь. – А что, если тебе опять сделается дурно? И спина начнет пошаливать. Каково мне будет, если меня съедят только из-за твоей не вовремя разболевшейся спины?

– Такого не случится, – заверил человек коня.

Он спустился на холодные камни и подул на пальцы, затем вынул из притороченного к седлу вьюка старый меч, чье лезвие больше напоминало ржавую пилу, и несколько раз нерешительно ткнул им воздух.

– Мастерство не пропьешь, – проговорил человек, затем поморщился и прислонился к дереву. – Клянусь, этот чертов меч с каждым днем становится тяжелей!

– Знаешь, положил бы ты его на место, – сказал конь. – Хватит на сегодня. И вообще, в твоем возрасте пора бы уже завязывать.

Человек закатил глаза.

– Будь проклята эта распродажа с молотка! Вот что бывает, когда покупаешь то, что принадлежало волшебнику! – простонал он, обращаясь к холодному миру в целом. – Я смотрел в твои зубы, разглядывал копыта, но мне и в голову не пришло тебя послушать.

– А кто, по-твоему, поднимал ставки на аукционе? – хитро прищурился конь.

Коэн-Варвар продолжал стоять, прислонившись к дереву. Он не был до конца уверен, что сможет выпрямиться вновь.

– Наверняка ты припрятал немало сокровищ, – предположил конь. – Мы могли бы отправиться к Краю. Как считаешь? Там хорошо и тепло. Найдешь себе тепленькое местечко где-нибудь у пляжа. Что скажешь?

– Нету больше сокровищ, – буркнул Коэн. – Все потратил. Пропил. Раздарил. Потерял.

– Мог бы отложить немного на старость.

– Никогда не думал, что доживу до старости.

– Однажды ты умрешь, – заметил конь. – Возможно, даже сегодня.

– Знаю. Ради чего, по-твоему, я сюда приехал?

Конь повернулся и посмотрел вниз, на ущелье. Здешняя дорога была целиком изрыта ямами и трещинами. Между камней пробивались молодые деревца. С обеих сторон теснился лес. Еще пару лет, и никто не вспомнит, что здесь когда-то была дорога. Впрочем, судя по ее виду, никто не вспоминал о ней уже сейчас.

– Ты приехал сюда, чтобы умереть?

– Нет. Но есть одно дельце, о котором я мечтал всю жизнь. С самого, можно сказать, детства.

– Да ну?

Коэн еще раз попытался выпрямиться. Напряженные сухожилия в ногах напомнили о себе резкой болью.

– Мой папаша… – усталый голос дал петуха, но Коэн сумел взять себя в руки. – Мой папаша, – повторил он, – однажды сказал мне…

Он с трудом перевел дух.

– «Сынок…» – подсказал конь.

– Что?

– «Сынок», – повторил конь. – Отцы всегда называют сыновей «сынками», когда хотят поделиться мудростью. Это общеизвестный факт.

– Вообще-то это мое воспоминание.

– Извини.

– Так вот, он сказал мне: «Сынок…» Хм, да… «Сынок, запомни – если ты сумеешь одолеть тролля в поединке, то сможешь буквально все!»

Конь оторопело моргнул. Затем повернулся и еще раз посмотрел вниз – во мрак ущелья и на заросшую деревьями дорогу. Отсюда уже был виден каменный мост.

Ужасное предчувствие овладело им.

Копыта нервно переступили по разрушенной дороге.

– Может, все-таки к Краю? – уныло повторил конь. – Там хорошо и тепло…

– Нет.

– Что хорошего в том, чтобы убить тролля? Что тебе это даст?

– Мертвого тролля. В этом весь смысл. Впрочем, даже убивать его не обязательно, достаточно одолеть. В схватке один на один. Тет-а… тролль. Если я не попробую, то мой отец перевернется в своем кургане.

– Но ты говорил, что он выгнал тебя из племени, когда тебе исполнилось одиннадцать!

– И это лучший его поступок. Благодаря ему я научился стоять на ногах – и частенько на чужих. Подойди, пожалуйста, поближе.

Конь осторожно приблизился. Ухватившись за седло, Коэн выпрямился наконец во весь рост.

– Значит, сегодня ты решил подраться с троллем, – горестно проговорил конь.

Порывшись в седельной сумке, Коэн извлек кисет с табаком. Ветер трепал его лохмотья, пока он сворачивал и разминал в пальцах очередную тощую сигаретку.

– Ага, – ответил он.

– И ты ради этого столько ехал.

– Пришлось, – вздохнул Коэн. – Когда ты в последний раз видел мост с живущим под ним троллем? А когда я был мальчишкой, их были сотни. Теперь троллей больше в городах, чем в горах. Большинство стали жирными, как масло. Ради чего, спрашивается, мы столько воевали? Ну да ладно… поехали на мост.

То был одинокий пустынный мост через узкую, прозрачную, коварную речку в глубокой долине. В таком месте частенько таятся…

Нечто серое и бесформенное перескочило через парапет и косолапо приземлилось прямо перед конем. В руке оно держало дубину.

– Так-так… – глухо прорычало нечто, угрожающе взмахнув оружием.

– Ой, – вырвалось у коня.

Тролль моргнул. Даже под холодным пасмурным зимним небом проводимость кремниевого мозга тролля была не ахти, поэтому ему потребовалось некоторое время, чтобы осознать, что седло-то пустое.

Тролль моргнул еще раз, внезапно почувствовав, как острие ножа уперлось ему в затылок.

– Добрый день, – произнес голос у самого уха.

Тролль сглотнул. Как можно осторожнее.

– Послушайте! – воскликнул он в отчаянии. – Это лишь традиция, понимаете? На таком мосту люди всегда ждут появления тролля… Эй! – добавил он, когда еще одна мысль проползла в его голове. – Почему я не услышал, как ты подкрадывался?

– Потому что я мастер подходить сзади, – ответил старик.

– Это точно! – подтвердил конь. – Он к стольким людям за свою жизнь подкрался – тебе перепуганных жертв столько не снилось.

Тролль рискнул взглянуть на человека одним глазком.

– Разрази меня гром! – прошептал он. – Ты что, типа, Коэн-Варвар, да?

– Сам-то как думаешь? – осведомился Коэн-Варвар.

– Представь себе, – произнес конь. – Если бы он не обмотал колени драными тряпками, ты бы давно узнал его по хрусту суставов.

Троллю потребовалось некоторое время, чтобы это осознать.