И тут я замечаю в его руках вылепленную фигурку не то ангелочка, не то ребеночка. Роман старательно прорабатывает мелкие детали личика.

— Вот. Малыша леплю. — ставит он на стол фигурку из мастики.

— Заказ? — улыбаюсь я, давай помогу!

— Вообще-то нет, — хитрит Дракон, — не заказ. Хотел тебе сюрприз сделать.

— Ты лепишь фигурку на наш свадебный торт? — пронзает меня догадкой.

— Да ты ж мой сладкий Шерлок Холмс!

— Но, ты не хотел свадьбы… — осторожно напоминаю ему.

— Алис, ты думала, я твое лицо не замечу в тот момент? Нет, не могу я тебя оставить без белого платья, ресторана и тортика! Специальный сделаю, который тебе тоже можно будет кушать!

Я не знаю, что сказать… если до этого я думала, что вот это предел: ну не может человек оказаться таким заботливым, таким понимающим, настолько любящим, то Дракон, день за днем, отодвигает этот горизонт своими поступками, своим отношением, все дальше и дальше…

— Ты не против большой свадьбы, Алис?

— Нет, Ром! — быстро говорю я в смятении, — Просто… времени почти не остается, мы успеем все организовать?

— Алис, у тебя есть я. На меня ты можешь положиться! Единственная твоя забота, это белое платье. В Европе выбрать ты его уже не успеешь, но все салоны Москвы к твоим услугам…

— Ром… да я не привередливая, ну какая Европа? Уверенна, что найду тут подходящее.

— Я знаю, малышка. Ты такая чистая, бесхитростная… в тебе ни грамма корысти. За это я тебя полюбил!

— И я люблю, Ром!

— Я знаю!

И вот уже фигурка для украшения свадебного торта забыта на столе, а я вновь подхвачена в сильные мужские руки своего Дракона и отнесена в спальню, чтобы Дракон любил меня до самого рассвета.

День нашей свадьбы по-весеннему солнечный и теплый. В начале апреля особо не разгуляешься, но с погодой нам везет настолько, что удается сделать выездную церемонию регистрации в парковой зоне за чертой города. И это хорошо, потому что народу собирается уйма.

У нас с Драконом не так много родственников, у него даже родителей уже нет… Мои же, в волнении переминаются с ноги на ногу, хотя стулья и скамьи мы на этот случай предусмотрели. Матвей серьезен как никогда, поначалу он настороженно отнесся к известию о моей свадьбе с Романовым, но когда навел о нем справки и пообщался лично, дал мне своеобразное одобрение и благословение.

В основном же нас окружают сотрудники «Драгонкейка» и именитые клиенты Романа. То и дело раздаются вспышки фотокамер, снуют туда-сюда журналисты. Роман в тусовке не последний человек — законодатель мод на десерты, так что обойти стороной его свадьбу богеме никак нельзя.

Мне идеально подошло платье, которое я померила одним из первых. Я вообще в плане одежды человек непривередливый, и потом что особенного в свадебных платьях? Ну белые, или бежевые, пышные или строгого кроя. Я выбрала белоснежное, средней пышности. Стилистка уговорила меня на маленькую фату, хотя по большому счету я уже год как была до этого замужем, хоть и не регистрируя отношения, так что мне, беременной, этот символ невинности был совершенно ни к чему, но мне его нацепили…

Я не узнаю себя в платье. Живота еще никакого не видно и моя талия идеально подчеркивается корсетом, грудь тоже выгодно приподнимается им. Не знаю, как Дракон дотерпит да нашей первой в кавычках ночи, если увидит эти аппетитные полушария.

Папа ведет меня под руку, как в заграничных фильмах. Все взгляды, вспышки камер направлены на меня. В глазах рябит от множества лиц, и где-то там, вдалеке, под украшенной цветами беседкой меня ждет — ОН. Мое Солнце. Мой самый любимый человек на свете. Мой Дракон.

Роман одет с иголочки. В дорогом брендовом костюме, с ослепительной голливудской улыбкой. Иссиня-черные волосы блестят в лучах Светила, зачесанные стильно наверх. Аккуратная борода и смуглая кожа, будто он только что вернулся из турне по Карибскому морю, делают его принцем из прекрасных девичьих грез. Я иду к нему и не верю своему счастью. Так не бывает! Он просто идеальный! Да, порой он властен, саркастичен, тоталитарен, упрям, но я принимаю его таким, как он есть. Я люблю его, и этим все сказано.

Нас разделяют какие-то несколько метров, когда свет меркнет в моих глазах. Я не понимаю, что происходит. Чувствую сильный удар, боль. Словно сквозь мешок, набитый ватой слышу крики людей, мое расфокусированное сознание отмечает панику, отмечает перекошенные лица моего Дракона и Матвея, а потом все меркнет в черном киселе забвения…

***

— Давай, приходи в себя! — слышу знакомый противный голос, — ну же! Нам еще до того, как отправишься к праотцам, повеселиться надо!

С трудом разлепляю ресницы. Наверно меня накачали какой-то дрянью, действующей парализующе на нервную систему, потому-что руки и ноги плохо слушаются меня, мысли ворочаются, словно сделанные из железа. И вообще мутит по страшному.

— Давай, цыпа! — трясет меня уже виденная однажды лапа и перед глазами появляется знакомая рожа Григория. — Не хочешь сосать, трахну так, раком!

От этих слов голова начинает работать быстрее. Мозг оценивает ситуацию: я в какой-то захламленной комнате, на продавленном не то диване, не то тахте. Мои запястья связаны меж собой и привязаны к изголовью. Некогда белое платье изрядно замызгано, фаты не ощущаю.

Григорий нависает надо мной, плотоядно поедая взглядом мою грудь.

— Ух, как подросли, — мерзко хохочет бандит, грубо сминая окружности под поролоном корсета.

В доме тишина, будто никого больше нет. Вот попала! Если он сейчас изнасилует меня, то скидку на то, что я беременна делать скорее всего не будет. Возьмет так, что я ребенка потеряю. От этих мыслей становится страшно. И слезы выступают на глазах.

— Нет, пожалуйста, — надо договориться с ним. Надо попробовать. А вдруг, узнав о моем положении бандит сжалится надо мной, не будет губить невинную жизнь моего ребенка.

— Заткнись цыпа, не то рот заткну тебе сам! — рычит на меня.

Пытается задрать подол платья. Хоть оно и не слишком пышное, но тяжелой ткани там предостаточно.

— Бл*ть! — в сердцах выкрикивает бандит, — сколько тряпок! И нах*я вам, бабам, столько нужно?

Ага. Тебя урод, забыли спросить. Но вместо этого, я вновь пытаюсь воззвать к разуму Григория.

— Я беременна. Пожалуйста, не делайте со мной этого…

— Не п*зди! — не верит бандит. — сейчас наврешь мне с три короба! Хватит. Уже сколько раз ускользала рыбка из моих рук, теперь попалась, ха-ха! Теперь, как г-рится, расслабься и получи удовольствие!

***

От страха и дурноты, разлившейся по всему телу, меня начинает тошнить. Я просто физически не могу контролировать реакцию своего желудка и вскоре его содержимое оказывается прямо на насильнике.