chitay-knigi.com » Научная фантастика » Война самураев - Кейра Дэлки

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 146
Перейти на страницу:

«Будь я старше, — подумал Ёритомо, — нашел бы, как этим воспользоваться». Он не знал, скольким братьям удалось уцелеть, но слышал, что Гэнда был схвачен и геройски держался перед казнью. Теперь ему, Ёритомо, надлежало бы возглавить род по достижении совершеннолетия. Правда, в ожидании скорой смерти он почти об этом не думал.

Но вот у тюремной двери показался охранник — начищенный шлем сверкнул в утреннем солнце.

— Приветствую вас, о юный господин. Надеюсь, вам хорошо спалось. Мы принесли чаю и рисовых колобков с кухни самого императора.

Дверь отворилась, и слуга опустил поднос у самого порога. Затем поклонился и, не говоря ни слова, исчез.

— Тут к вам посетитель — желает поговорить, — продолжил охранник.

«Еще один», — вздохнул Ёритомо, крепясь. Многие знатные господа и дамы приходили сюда — проведать его и приободрить, то ли желая через него приобщиться к величию Минамото, то ли просто излить жалость на маленького воина, пока его короткая жизнь не прервалась.

— Кто на этот раз?

— Монах, мой юный господин.

Ёритомо задумался: не тот ли это отшельник, что приютил его в горах?

— От какого храма?

— Ээ… горы Хиэй, кажется.

По запинке стражника Ёритомо понял, что тот лжет. Ни один монах не держал названия своей обители в тайне, как ни один воин не скрывал цветов собственного рода. Впрочем, не все ли равно?

— Хорошо, я поговорю с ним.

Страж отошел, закрыв за собой дверь. Вскоре в зарешеченном окошке возникла соломенная шляпа-корзинка, полностью прятавшая лицо посетителя.

— Минамото Ёритомо?

— Это я, ваша святость.

Дверь отворилась, и монах вошел внутрь. Он по-прежнему не поднимал головы, скрывая черты, и ступал ссутулившись. Однако по тому, как серое облачение облегало его плечи, Ёритомо угадал в нем человека сильного и жилистого. «Не иначе монах-ратник, — подумал он. — Если он пришел выведать у меня воинские приемы, придется его разочаровать».

— Вижу, парень ты славный, — произнес посетитель. Выговор и манеры у него были не столичные, хотя по всему чувствовалось, что монах пытался овладеть придворным этикетом.

— Благодарю, ваша святость. Пришли ли вы помолиться со мной?

— Возможно. Сначала я должен снять мерку для савана. Готов ли ты к ответу и встрече с судьбой?

— Готов, — отозвался Ёритомо, поникнув головой.

— Что это ты рисуешь?

— Памятную ступу в честь моего отца. Когда меня поведут на казнь, я передам это Тайра и попрошу ее выстроить.

— Ступа. Пожелание праведника. А не думал ли ты об отмщении за свой род?

— С какой стати мне о нем думать? — спросил Ёритомо. — Мне всего четырнадцать лет. Я у Тайра в плену. Скоро, уверен, меня казнят. Есть ли лучший способ провести последние часы жизни?

— А вдруг тебя… не казнят? Ёритомо моргнул.

— Воистину, ваша святость, то был бы великий дар Будды и Хатимана, но не думаю, что мне стоит обольщаться. Однако если казнь и впрямь отменят, меня должны будут отправить в изгнание, и там все будет точь-в-точь так же. — Он обвел рукой тюремные стены. — Да и что за месть я смогу затевать, сидя на отдаленном острове? К ссыльным ни писем, ни посетителей не допускают.

— Тогда что бы ты делал, оказавшись в изгнании?

— Стал бы монахом, как вы, ваша святость. Изучал бы сутры, следил за строительством отцовской ступы.

— И ничего не замышлял?

— Это означало бы новую опасность для членов нашей семьи, будь они еще живы. К тому же Тайра служат императору. Пойти против государевой воли — свершить худшую из измен. Мой отец допустил ее лишь из-за клятвы, данной Нобуёри. Я таких клятв не давал.

Монах кивнул:

— Славно сказано, юный Ёритомо. Быть может, я навещу Тайра и упрошу их сберечь твою жизнь — ведь мне доводилось получать доступ к ушам самого князя Киёмори.

— Ваша святость очень добры ко мне, но, боюсь, изменить мою участь под силу лишь великим Будде и Хатиману. Князь Киёмори — грубый деспот, это общеизвестно. Отец говорил, что Киёмори повинен в кровавой расправе Хогэна. Так мыслимо ли ждать милосердия от Тайра?

— Ну, знаешь… — Монах как будто вскипел. — Порой людям свойственно удивлять. Не стоит верить всему, что слышишь. Потерпи, а я тем временем разведаю, что да как. Доброго дня. — С этими словами монах склонил голову и так стремительно скрылся за дверью, что Ёритомо даже не успел с ним попрощаться.

«Чудной какой-то, — подумал юноша, и тут его осенило. — Доносчик Тайра — вот он кто! Вынюхивал, что у меня на уме. А я наговорил дурного о Киёмори. Теперь уж мне точно конец». И он принялся чертить набросок ступы с удвоенным усердием, гадая, хватит ли жизни закончить работу.

Черные одежды

Киёмори в бешенстве вылетел из тюрьмы, срывая на ходу шляпу и дав оплеуху подвернувшемуся под руку слуге.

«Верно, мальчик, я деспот, — угрюмо размышлял он, — но разве не так достигается власть и почет? Что ты за Минамото, коли отец тебя этому не научил?»

Он прошел под Изменничьим деревом, все еще увешанным гниющими головами, и направился к воротам Когамон, где ждала его воловья упряжка.

Еще не прошла усталость от долгой ночи с прекрасной Токивой, за которую пришлось заплатить спасением трех ее сыновей, когда Киёмори счел нужным проведать четвертого отпрыска Ёситомо. О нем Токива не молила, поскольку не была его матерью, зато молили другие — обитатели дворца и даже вассалы Тайра. Судьба главы Минамото, в особенности вероломное его убийство, во многих вызвала сочувствие. Киёмори дивился тому, как скоро они сменили гнев на милость — словно туман застил взор обитателей «Заоблачных высей». Он чувствовав что сейчас, в этот миг, для стяжания власти выгоднее быть великодушным, нежели безжалостным, каким его хотела видеть жена.

У кареты он снял серое монашеское одеяние и, передав его слуге, облачился в черные одежды высокопоставленной особы. Слуга, помогая ему с платьем, произнес:

— Господин, ваша супруга велела сообщить, что как можно скорее ожидает вас к себе для неотложного разговора.

— Знаю, — ответил Киёмори. — Ты десятый, кто мне об этом напоминает.

Подобрав полы одежды, он забрался в карету и с силой захлопнул дверцу. Внутри Киёмори опустился на мягкое сиденье и тяжело вздохнул.

Дать Токиве обещание было несложно. Старшему мальчику едва исполнилось семь, а младший, Усивака, еще недавно пребывал в материнской утробе. Такие малыши, отошли он их в отдаленные земли, вряд ли вспомнят своего отца и уж точно не почувствуют зова мести. Другое дело — Ёритомо.

Впрочем, и он оказался достаточно смирным — пожелал стать монахом, выстроить ступу отцу. Конечно, всегда оставалась опасность, что сочувствие Минамото выльется в вооруженную поддержку. Однако для этого потребуются годы, а за годы Тайра сумеют упрочить свою власть. Зато казни он мальчишку сейчас, возмущение последует незамедлительно, и император, чего доброго, прислушается к мнению совета и перестанет потакать Тайра.

1 ... 42 43 44 45 46 47 48 49 50 ... 146
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности