Было бы совершенно неправильно сказать, что на ее реформу не было обращаемо должного внимания. Не заходя далеко назад, не касаясь известной Податной комиссии[360], достаточно вспомнить министерство Н.Х. Бунге, когда в область промыслового налога внесены были начала обложения прибылей и введены налоги с денежных капиталов и с наследств. Не менее, если не более существенное значение имела постепенная отмена разного рода специально крестьянских платежей, на которых главным образом основывалась наша прежняя налоговая система: подушной подати и выкупных платежей. В этом большом деле во главе угла должны быть поставлены два имени, которыми обнимается деятельность Департамента окладных сборов[361] с половины 80-х годов до 1905 г. Это А.А. Рихтер и Н.Н. Кутлер. Первый был правою рукою Н.Х. Бунге, при котором, в отличие от некоторых других министров, вопросы прямого обложения получили большое значение. Я застал А.А. Рихтера уже членом Совета министра финансов[362], но память о нем живо сохранялась в Департаменте. Это был в высшей степени интересный и выдающийся человек, даже по внешности: высокий, худощавый, крайне изящный, он недаром прозывался кардиналом Рихтерлье[363]. Ему финансовое ведомство обязано блестящими страницами своей истории. Я не знаю в точности, что именно из задуманных и проведенных за его время реформ принадлежало лично его мысли, а что указаниям Н.Х. Бунге. Но такие преобразования, как создание податной инспекции, давшей впервые возможность провести ряд экономических и финансовых улучшений[364], как пересмотр промыслового налога, как переложение поземельного налога с душ на земли, должны считаться делом первостепенного значения. Оставив Департамент, А.А. Рихтер не был и не мог быть устранен от податного дела. В целом ряде комиссий – о пересмотре земского обложения, об изменении порядка взимания окладных сборов с надельных земель[365] и пр[очих] – он был душою всего дела, а хороших сотрудников было у него очень немного. Благодаря этому, напр[имер], по Комиссии о земском обложении он сам писал почти все доклады, образовавшие целую кипу интереснейших записок. Чужие проекты, говорил он, нужны для того, чтобы видеть, как не следует писать. Конечно, это принцип ошибочный, ради него после А.А. Рихтера осталась в Департаменте масса нерешенных дел. Но погрешив против канцелярской исполнительности, он не погрешил против дела и открыл своим преемникам целые перспективы податных реформ, а многое начал осуществлять уже и сам.

Именем другого из упомянутых мною лиц, Н.Н. Кутлера, можно назвать более чем десятилетие работы нашего податного ведомства, которым он руководил сперва в роли вице-директора, а затем и директора Департамента окладных сборов. Я редко видел такого трудолюбивого человека, как Н.Н. Кутлер: он готов был и мог работать 24 часа в сутки. Свое большое трудолюбие Н.Н. Кутлер соединял с прекрасными способностями, исключительною памятью и основательным знанием практики нашего податного дела, так как он сам был и податным инспектором[366], и податным ревизором[367], и управляющим казенною палатою[368]. Кроме того, как коренной помещик, он знал деревню и крестьянский быт. Поэтому работу свою он сосредоточил по преимуществу на вопросах крестьянского обложения: за его время проведена была система льгот по взиманию крестьянских платежей, затем новый порядок взимания их, предоставивший широкую долю участия в этом деле податной инспекции. Работа эта, задуманная еще А.А. Рихтером, была выполнена при Н.Н. Кутлере, который посвятил ей массу труда и внимания. В этом же порядке осуществлена была и отмена круговой поруки, скорее формальная, так как на деле круговая порука применялась редко. Все эти меры, закончившиеся, как я упоминал, отменою выкупных платежей, в связи с расширением прав и деятельности податной инспекции, расчистили широкое поле для дальнейших податных реформ уже положительного характера.