– Ты прямо с языка у меня это похитил, – отозвался Шерман.

– Ну, тогда, если ты считаешь, что я гожусь для этого, я бы предпочел командовать на севере. Вести в бой свои южные полки. Все солдаты в них до единого – тоже протестанты!

– Что ж, если хочешь, работа твоя. Не представляю другого офицера, который бы справился с тамошними проблемами так же хорошо, как ты. Ну, пока Мигер со своим костоправом не пришел, давай-ка посмотрим, как у нас обстоят дела в общем. Каким способом лучше всего охватить юг? Давай мыслить в категории всей этой карты. Солдаты и оборонительные сооружения на востоке, меньше людей и меньше укреплений на западе. Там высадиться гораздо легче.

– Да, но нам придется пересечь всю страну, прежде чем мы сможем добраться до значительных скоплений противника.

Шерман упорно постукивал пальцем по западному побережью страны, центральной ее части вокруг Голуэя, затем провел им на восток. Затем обратно, снова и снова. Попутно его палец проходил через условные обозначения на карте. Заметив это. Ли сосредоточился, раздумывая над чем-то, и улыбнулся.

– Не знаю, что ты думаешь, – сказал Ли, – но у меня складывается впечатление, что мы думаем об одном…

– Железные дороги.

– Верно, железные дороги, – Ли тоже подошел к карте, взмахнув рукой от побережья до побережья. – Высаживаемся здесь, в Лимерике, а потом поездом прямиком до Корка.

– А здесь в Голуэе прямиком до Дублина. Но ситуация на севере отнюдь не ясна. Там стоит по возможности уклоняться от Лондондерри. Судя по всему, этот город крепко обороняется. Надо сперва спросить совета у ирландцев. Но в поездах наша сила. Во время последнего конфликта мы недурно воспользовались железными дорогами.

Ли кивнул с напускным недовольством.

– Железные дороги всегда тревожили меня. Я понукал свои войска изо всех сил, а ты все равно при помощи поездов успевал забросить свои ко мне во фланг.

– Ну, так давай применим этот опыт в добром деле. В Ирландии отлично развитая сеть железных дорог. У меня складывается впечатление, что мы должны строить план вторжения, учитывая их.

– Полностью согласен, – кивнул Ли. – В этом плане атаки есть одно серьезное преимущество. Мы высаживаемся там, где рассчитываем на минимальное сопротивление. Укрепив плацдарм, продвигаемся вперед на поезде. Откуда следует, что мы прибудем к этим бастионам на восточном побережье с суши, – в то время как все их укрепления ориентированы на море Но мы должны воспользоваться преимуществами внезапной атаки. Мы не только должны захватить железные дороги и использовать их для своих нужд, но и перерезать линии связи, чтобы враг не знал о нашем появлении.

– И не просто перерезать, – встрепенулся Шерман; глаза его сияли от восторга перед вырисовывающимся планом. – Население здесь, на юге, будет на нашей стороне. Вместо того чтобы перерезать линии связи, что наверняка возбудит подозрения, – мы должны обратить их себе на пользу.

Ли устремил на карту невидящий взгляд, в задумчивости поглаживая свою седую бороду.

– Ты понимаешь, что мы говорим о совершенно новой войне?

– Понимаю. Мы просто используем на практике уроки, полученные во время нашей войны. Нанеси сильнейший удар там, где тебя не ожидают. Молниеносный удар по позициям неподготовленного противника. Плюс фальшивые донесения, не информация, а – как бы это назвать? – а дезинформация. Донесения будут запутанными и противоречащими друг другу, связь между вражескими подразделениями будет разорвана, так что они не смогут узнать правду из рапортов, которые получат.

– Мы должны привлечь флот при первом же удобном случае. Он поможет нам при высадке десанта…

– и предпримет отвлекающие атаки там, где мы не собираемся высаживаться! – воскликнул Шерман, окончив предложение Ли, настолько в унисон они мыслили.

– Сплошной дым, тучи пыли и замешательство, – подхватил Ли. – Но когда дым рассеется, враг будет разбит. По-моему, костяк плана готов. Теперь надо нарастить на нем плоть.

К трем часам пополудни они договорились об общем плане вторжения окончательно Бумаги были уже отложены в сторону, карта заперта, чтобы никто ее не увидел, когда в дверь деликатно постучали. Открыв, Ли пригласил внутрь двух пришедших офицеров. Прежде чем все уселись, Мигер представил всех друг другу. Рейнольдс принял присутствие всего этого генералитета с вальяжным ирландским апломбом.

– Вот генерал Мигер поговаривает, что вы всерьез интересуетесь движением фениев, в каковом, уверяю вас, я дока.

– Вы смотрите в самую суть дела, военврач Рейнольдс, – согласился генерал Шерман. – Но дело обстоит куда серьезнее. Можете ли вы заверить меня, что ничего из услышанного в этой комнате сегодня не прозвучит за ее стенами?

– Даю вам слово офицера и врача. А клятва эскулапа нерушима.

– Искренне верю. Итак, полагаю, слухи о грядущем ударе по врагу дошли и до вас.

– Разумеется, судя по всему, это секрет полишинеля. Собираемся атаковать британскую рокаду с тихоокеанского конца, пока генерал Грант треплет ее на суше. Похоже, план стоящий.

– А что если я вам скажу, что слухи распущены намеренно, а на деле осуществляется совершенно иной план?

– Что ж, если сказанное вами правда, то это мастерски разыгранное надувательство. Нипочем бы не поверил, что главнокомандование настолько коварно. Если мы атакуем не Мексику, то что же? Прорвемся в Темзу и выпустим несколько снарядов по Букингемскому дворцу? – при этой мысли он улыбнулся, и Шерман улыбнулся ему в ответ.

– Не совсем. Но мы намерены атаковать Ирландию и вышвырнуть англичан.

Стул с грохотом повалился – Рейнольдс вскочил на ноги, разинув рот и выпучив глаза.

– Иисус, Мария и Иосиф! Скажите мне, что это не шутка!

– Я не могу быть серьезнее. Именно поэтому мы и обратились к вашей помощи.

Пальцы хирурга, всегда крепко сжимающие скальпель и не выходящие из-под его контроля ни при каких обстоятельствах, сейчас тряслись, пока он поднимал и устанавливал на место упавший стул, после чего тяжело плюхнулся на него. От переполнявших его душу чувств горло у врача перехватило, так что, когда он заговорил, слова прозвучали едва слышно:

– Мечта каждого ирландца, передаваемая из поколения в поколение, сбывается при моей жизни… Сердце у меня колотится так, что вот-вот вырвется из груди.

– Это правда, Фрэнсис, – заверил его Мигер. – Мы двинемся на Ирландию и дадим ей свободу.

– Просите у меня чего пожелаете. Чего угодно! Сказано это было с такой убежденностью, что никто не посмел усомниться в его искренности.

– Мы хотим, чтобы вы поведали нам об Ольстере и северных провинциях, – сказал Ли.

– Конечно. Теперь я понимаю, зачем меня пригласили. Первым делом суровое предупреждение, – он поглядел прямиком на генерала Мигера. – Берите своих отважных парней Ирландской бригады и маршируйте в Ирландию, чтобы освободить ее. Но не позволяйте ни одному ирландцу-католику вступить в провинцию Ольстер, ибо иначе по улицам потекут реки крови, – он обернулся к Шерману, от взгляда его веяло могильным холодом. – Там живут два племени, живут бок о бок на улицах и в деревнях провинции. Натравите их друг на друга, и последует жесточайшая, кровавейшая бойня.