Маркель только хотел утешить своего мотылька. Убедить, что она зря винит себя в придуманных ею же самою грехах. Поцелуй – так себе аргумент, но лучшего он не придумал. Это был самый невинный поцелуй, на какой он способен. Но тело подвело. Желание в момент затопило, заполнило, обожгло, обещая убить. Какие мягкие нежные у Амалии губы. Какое горячее чувственное дыхание. Ему хотелось сделать поцелуй настоящим, показать девчонке силу своего желания, но он не мог себе это позволить. Нет, он лучше умрёт, чем напугает её. Только самое лёгкое прикосновение, только самая осторожная ласка. Пару мучительных сладостных минут, и он заставил себя оставить её губы. Просто прижал её голову к груди.

– Расскажи мне, что тебя тревожит. Расскажи мне о даре.

Луиза отказалась от ужина. Попросила у прислуги лишь травяного чая. С чашкой в руках вышла на смотровой балкон самой высокой башни дворца, оперлась на резные перила и стала пристально вглядываться в змейкой вьющуюся среди холмов дорогу. Она ждала, что вот-вот покажется караул, возвращающийся из лагеря, разбитого у долины проклятых колодцев. Несколько верных людей дежурили там день и ночь, меняя друг друга раз в неделю. Что расскажут вахтенные, проведшие там последние семь дней?

Луиза столько раз представляла, как караульные вернутся во дворец не одни. Мечтала, что среди крепких мужских фигур она заметит женский силуэт – свою повзрослевшую малышку. Надежды то таяли, то вспыхивали с новой силой. Если всё, о чём говорил Визард, сбудется, то именно там, у проклятых колодцев, должна будет скоро появиться Амалия.

Когда четырнадцать лет назад Луиза с супругом и больной дочерью отправлялась на ту сторону колодцев, рассчитывая пробыть в чужом мире максимум час, могли ли они подумать, что их путешествие затянется на месяц, а Амалии придётся остаться на долгие годы. Всё пошло не по плану и не по их с Фабьеном вине.

Луиза часто вспоминала тот роковой день, когда они попали в другой мир. День, изменивший всю жизнь. Счастье и горе, надежда и отчаяние – вот что ждало по ту сторону чёрных омутов бездонных колодцев. Спасти малышку, чтобы на долгие годы разлучиться.

Всё началось с того разговора со старцем. Он сказал, что знает, как вылечить Амалию. Нужна вода из проклятых колодцев. Вода, которая плещется с той стороны.

– Сначала девочке станет очень плохо. Вода коварна, – предупредил Визард. – Но через пару месяцев малышка полностью исцелится.

Однако, как оказалось, для спасения Амалии было недостаточно просто добыть ту ядовитую и одновременно целительную жидкость. Вода теряет магические свойства, как только оказывается в этом мире. Нужно перенести Амалию в тот, чужой, мир и там напоить целебной водой.

– Я сделаю это и верну вам малышку, – пообещал старец. – Но сделаю это один.

Луиза и Фабьен взмолились, чтобы он взял их с собой. Они не могли представить, как смогут передать больного ребёнка немощному старцу. Но он был непреклонен:

– Я не могу раскрыть тайну перемещения между мирами никому. Пустынный народ, к которому я принадлежу, веками хранил эти знания от посторонних. И будет проклят тот, кто раскроет их. Амалия – неразумное дитя и не сможет ни понять, ни запомнить ритуала перемещения. Но не вы.

Фабьен и Луиза не сдавались. Они боялись, что малышке станет ещё хуже, как только она окажется оторванной от родителей. Измученная болезнью она может не перенести разлуки с близкими. Да и старцу может не хватить сил добраться до колодцев через песчаную долину с малышкой на руках.

В конце концов, Визард внял мольбам отчаявшихся родителей. Но у него было условие.

– Вы должны пройти особый ритуал. Получить метку скарабея. Как только на вашем плече вспыхнет этот магический знак, вы сможете спокойно перемещаться между мирами, которые соединяют колодцы. На вас не будут действовать их проклятья: ни зыбучие пески, которые окружают колодцы с этой стороны, ни ядовитый туман, который стелется на подступах к колодцам с той стороны, ни чёрная бездна самих колодцев. Но действие метки скарабея временное. Как только она начнёт блекнуть, вы должны будете вернуться в родной мир, иначе – погибнете. Когда она станет совсем неразличимой, вы навсегда забудете, как происходит таинство перемещения между мирами.

Луиза и Фабьен согласилась, даже ещё до конца не зная, что такое метка скарабея. Они ведь собирались пробыть в чужом мире совсем недолго – столько, сколько потребуется, чтобы напоить Амалию водой из проклятых колодцев.

Они не стали долго тянуть. Малышке становилось всё хуже и хуже. Уже на следующий день отправились к долине. Неблизкий путь потребовал больше трёх суток.

В пещере, недалеко от долины, Визард провёл ритуал. Он был обманчиво простым. От Луизы и Фабьена требовалось только повторять за старцем короткие слова. Их смысл не был понятен. Но с каждым словом всё сильнее и сильнее начинало печь правое плечо. Когда ритуал подходил к концу, кожа горела, будто к ней прислонили раскалённое железо. Однако три последних слова моментом уняли боль. Словно ничего только что и не происходило. И лишь небольшая бордовая метка в виде скарабея проступила на плече доказательством, что таинство состоялось.

Путь через зыбучие пески к колодцам был не простым. Знойный ветер опалял лицо, сушил губы. Песчинки залепляли глаза. Но скверный нрав пустынной природы можно было преодолеть – главное, что проклятье не действовало.

Луиза помнила, как они подошли к одному из колодцев, а вот, что случилось дальше – теперь было покрыто туманом. Она должна была навсегда забыть, как происходит таинство перехода между мирами, и она забыла. Осталось только смутное ощущение полёта сквозь чёрную пустоту.

Зато она помнила, как очнулась, уже с той стороны – в чужом мире, подле одного из колодцев. Мысленно она окрестила этот мир «изнаночным». А как ещё можно назвать реальность, что плещется на дне колодезной бездны?

«Изнаночный» мир встретил неприветливо. И хоть земля была тут твёрдой, но зато, как и предупреждал Визард, вокруг стелился туман. Он поднимался клубами над бревенчатыми стенами колодцев и растекался зловещим маревом по всей долине.

Но что Луизе было до того тумана? Она смотрела, как её худенькая бледная девочка пьёт воду, которую старец плеснул в сосуд из ведра, поднятого со дна колодца, и сердце наполнялось надеждой. Амалия поправится – разве могло материнское чутьё обмануть?

Ещё один глоток – и можно возвращаться. Забыть как страшный сон изматывающую тревогу последних месяцев. Но вдруг Луиза услышала стук копыт. Нехорошее предчувствие заставило вглядываться в марево. Сквозь плотную дымку она едва смогла различить всадника, подъехавшего к соседнему колодцу. Могла ли она тогда подумать, что этот молодой крепкий мужчина, ловко спрыгнувший с коня – король одного из могущественных королевств «изнаночного» мира.

Чутьё подсказывало, что незнакомец чем-то опасен – несёт угрозу для Луизы и всей её семьи. Какую? Она и представить не могла. Но дар включился помимо воли. Она почувствовала покалывание кончиков пальцев. Лавиной нахлынули другие ощущения, которые пробуждают её защитные способности. Она зажмурилась, в голове вспыхнули видения. Луиза уже знала, что сейчас мужчину резко отбросит подальше от колодца. Но прежде, чем это произошло, он успел кинуть какой-то предмет в воду. Сначала она услышала негромкий всплеск, рождённый упавшим в колодец тяжелым предметом, вроде камня. Но уже в следующее мгновение случилось нечто страшное – оглушительный до боли свист и ослепительно яркая вспышка света. Луиза поняла, что всё же не успела предотвратить непоправимое.