переживаниями, но я взяла в руки книгу, которую читала уже несколько дней, и старательно принялась делать вид, что погружена в чтение.

А вскоре Анса уснула на диване, и я велела Лотте укрыть ее одеялом. И спала она так крепко, что не услышала, когда в дверь постучалась Алда.

— Посоветуй мне, как поступить, Кайса! — сестра села на кровать рядом со мной. — Должна ли я принимать предложение принца Бьорна?

Она была смущена, расстроена. Я посмотрела на нее с изумлением.

— Не понимаю, как ты можешь сомневаться? Ты хоть понимаешь, как непросто его высочеству было вернуться сюда? Наверняка и его отец, и все остальные нерландцы были против этого, и ему пришлось долго их убеждать. Он вернулся потому, что любит тебя, и его любовь так велика, что он готов выдержать недовольство родных и друзей.

— В том-то и дело! — воскликнула Алда. — Не будет ли он жалеть о такой жертве? Ведь он вернулся сюда насовсем. Он сказал мне, что готов остаться тут, в Терции. Но, быть может, когда-нибудь он станет думать, что напрасно оставил свою родину ради меня. И тогда любовь исчезнет, а на ее место придет разочарование.

Я укоризненно покачала головой:

— Ты не должна так думать! Он — мужчина, и если он принял такое решение, значит, уверен в правильности своего выбора.

— Возможно, — а вот в голосе сестры уверенности не было. — Но есть и другая сторона вопроса. Не поступлю ли я дурно по отношению к Элине? Если я приму предложение его высочества, это будет означать помолвку и свадьбу. Но можем ли мы пировать сейчас?

Эта мысль и вовсе показалась мне странной.

— Элина тоже сделала свой выбор сама. На преступление ее толкнули обида и нежелание признавать свой проигрыш. Сейчас она в монастыре, и мне хотелось бы надеяться, что там она осознает свои ошибки и встанет на путь исправления.

— Но отец, Кайса! Он вернулся из монастыря таким подавленным! Мне кажется, что приезд нерландцев не порадовал, а скорее расстроил его. И если принц Бьорн останется здесь, он будет напоминать отцу о том, что случилось.

— Ты хочешь отказаться от своего счастья из-за надуманных мыслей, которые ты приписываешь другим людям? А может быть, всё совсем не так, как ты себе воображаешь? И если это тебя беспокоит, поговори с отцом и узнай, что он думает об этом.

— А ты можешь пойти к нему со мной? — она схватила меня за руку, и мне передалась ее дрожь.

Мне казалось, что лучше бы ей поговорить с ним наедине, но я не могла отказать ей в этой просьбе.

Мы оробели обе, когда подошли к его покоям. Но он принял нас на удивление тепло. И хотя глаза его были покрасневшими, а морщин на лице словно стало еще больше, в его голосе не было уныния.

— Как ты могла подумать, дорогая, что я буду против этого брака? — удивился он, когда Алда изложила ему свои сомнения. — Я мечтал о союзе с Нерландией еще тогда, когда вы были совсем маленькими. И я вижу, как принц Бьорн любит тебя! Так почему бы вам не быть вместе? И он готов остаться в Терции, а значит, я, наконец, обрету сына и постараюсь сделать всё, чтобы он не пожалел о своем решении. Он станет тебе хорошим мужем, и вместе вы будете править страной мудро и справедливо.

Алда расплакалась от этих слов, и отец обнял ее.

— Глупышки, как вы можете думать, что я не желаю вам счастья?

Теперь мы плакали уже втроем.

А вечером состоялся пир, и Грета превзошла саму себя. Блюда были такими вкусными, что и хозяева, и гости не могли заставить себя отойти от стола. И когда начались танцы, лишь немногие смогли выйти в центр зала.

Первую пару составили Алда и Бьорн. Они так упивались обществом друг друга, что никто из присутствующих не осмелился выйти на паркет вслед за ними, отдавая этот танец им одним. И они танцевали как жених и невеста, а мы все радовались за них и за Терцию.

Мне показалось, что король Эйнар был грустен этим вечером, и я вполне могла его понять. Сын сделал тот выбор, который мог не прийтись отцу по душе. И я была благодарна ему за то, что он не пытался этому выбору помешать.

Я была уверена, что он так и просидит весь вечер за столом, погруженный в свои думы, но едва заиграла мелодия следующего танца, он вдруг поднялся. И еще прежде, чем он сделал шаг в мою сторону, я догадалась, что он пойдет именно ко мне.

— Ваше высочество, надеюсь, вы не откажете отдать этот танец мне?

Мы вышли в центр зала и вместе с другими танцующими принялись рисовать на паркете положенные фигуры. Этот танец заставлял нас всё время то сходиться, то расходиться, и во время одной из таких встреч, когда мы на протяжении нескольких минут двигались рука об руку по кругу, его величество спросил:

— Ты выйдешь за меня, если я попрошу у короля твоей руки?

Я вздрогнула и сбилась с шага, наступив Эйнару на ногу. Но он даже не охнул. Напротив, улыбнулся.

Я надеялась, что однажды услышу эти слова от него, и всё-таки оказалась к ним не готова. И мне потребовалось немало времени, прежде чем я смогла ответить:

— Я выйду за тебя замуж не раньше, чем ты скажешь, что любишь меня!

Я впервые назвала его на «ты», и это далось мне так легко, как будто бы было чем-то самим собой разумеющимся.

— Непременно скажу, — пообещал Эйнар, — но только не здесь и не сейчас.

Мы перешли к следующей фигуре и поменялись партнерами, но в какой бы части зала мы не находились, мы искали друг друга взглядами и уже не пытались этого скрыть.

Глава 52. Кайса

На следующий день отец сам пригласил меня к себе.

— Король Нерландии попросил твоей руки, Кайса! — сообщил он мне, когда я села в кресло напротив него. — Прости, что я не спросил твоего мнения, но его величество — не тот человек, которому я могу отказать. Он отдает мне своего сына, так могу ли я взамен не отдать ему дочь? Я ответил ему согласием, но если ты станешь возражать против этого брака, то я попробую убедить его посмотреть на одну из твоих сестер. Но, кажется, ты не удивлена? — он подозрительно прищурился.

— Не удивлена, отец, — я не стала отрицать очевидного. — И я согласна стать его женой.

— Ну, что же, — обрадовался отец,