слове было столько гнева и презрения, что Виктор на миг забыл, кто перед ним вообще стоит. Не дожидаясь ответа, Юрий схватил парня за грудки своими ручищами и сильно прижал к стенке.

– Я задал тебе вопрос? Отдохнул ли ты? – младший лишь смиренно стоял и смотрел ему в глаза. – Чего молчишь, мразь?

– Юра! Отпусти его, – очень вовремя появился Геннадий Юрьевич.

– Почему я должен тебя слушать? Ты вообще мне кто такой? – яростно ответил Юрий. По его виду было видно – он на грани.

– Во-первых, не тыкай мне, молодой человек. Во-вторых, я друг твоего отца, и, если ты его хоть немного любишь, если ты его уважаешь, в конце концов, ты обязан слушать меня! Таково было его слово, – безо всякой ноты страха ответил Геннадий, хотя он был на порядок меньше Юры, который продолжал сильно прижимать Виктора к стене. После нескольких секунд раздумья старший брат все же отпустил младшего, развернулся и отправился к матери.

– Иди в свою комнату, я подойду через пару минут, – приказал друг семейства.

Послушно исполняя его волю, Виктор смирно потопал обратно к своей кровати. Как и обещал, Геннадий вернулся через пару минут и начал говорить:

– В общем, дело обстоит так. Когда я тебя оставил около машины, сам поехал и привез твоему отцу канистру с бензином. Твой отец поджог здание, чтобы скрыть улики и тот факт, что люди были убиты уже давно. А после…после вызвал полицию и добровольно сдался, – последние слова давались ему с трудом.

– Нет…нет, так нельзя! Он не должен! – юноша не мог поверить в это. Отец принес себя в жертву для спасения его, самого непутевого и проблемного из своих детей.

– Успокойся! Сейчас не время паниковать. Твой отец все делает правильно. История будет такой: ты после того, что они с тобой сделали, пошел и рассказал все отцу, и он, впав в состояние аффекта, сам того не ведая, сотворил это преступление. Факт в том, что твой отец весьма богат, далеко не глуп и в целом является видной личностью, но, не смотря на все это, он все-таки совершает преступление лично, что подтверждает наши аргументы. Все копии записей тех безумных жестокостей я уже передал полиции, конечно, кроме той, где ты подтверждаешь невиновность Ромы. Я буду добиваться суда присяжных, и эти кассеты помогут смягчить наказание. Главное, чтобы ты ничего не испортил. За это мы и переживаем.

– А полиция не стала спрашивать, откуда у Вас оказались эти кассеты? – сообразил Виктор.

– Конечно, стала! Меня чуть не отправили с твоим отцом! Я объяснил им, что твой папа после преступления позвонил мне и попросил приехать. После он передал мне эти кассеты, не объяснив, что они из себя представляют, а только сказал, что я сам вскоре все узнаю. Естественно, по легенде, я не знал, что это за записи, и понятия не имел, что сделал Рома… Именно это сейчас и объясняют мои люди сотрудникам полиции, а также пытаются объяснить такое понятие, как презумпция невиновности.

– Но почему он сдался полиции? Ведь можно было бы подкупить кого-нибудь или еще что-то в этом роде. Деньги же решают все!

– Все, да не все. Если бы это были обычные ребятишки – да. Но это сын Двардова! Единственный сын. Борис Сергеевич очень принципиальный и очень умный человек. Он бы просто так этого не оставил. К тому же и денег у него намного больше, чем у нас всех вместе взятых.

– Но как он смог бы все узнать? Как он смог бы доказать что-нибудь, если кассеты у нас, а все улики, что могли остаться, поглотил огонь? – не успокаивался Виктор.

– Может, и не узнал бы, а доказывать ему уж точно ничего не нужно. Но если все-таки узнал бы, тогда арест твоего отца оказался бы сущим пустяком. Поверь, далеко не все люди пришли к своему состоянию честным путем, как твой отец. Практически у любого сверхбогатого человека руки по локоть в крови. Если, конечно, они не получили свое богатство от своих родичей, которые, в свою очередь уже сделали за них всю грязную работу. Пойми, твой папа этим обезопасил всех вас – его семью.

– Но разве этот Двардов не захочет сам отомстить папе? Может, ему мало будет того, что папу посадят в тюрьму?

– Рома – очень видный и известный человек. Долгое время он занимался благотворительностью, а народ меценатов любит и помнит. Если с ним что произойдет, сразу подумают на Бориса, а это очень подпортит его репутацию. А у людей его круга репутация и авторитет – далеко не на последнем месте. К тому же, после того, как он узнает, что вытворял его сынок, если, конечно, раньше не знал, он сможет успокоиться и даже понять твоего отца. Именно поэтому мы решили, что Роману лучше всего сразу сдаться – это свяжет руки Борису, так как все будет происходить на виду. Мы надеемся на это. К тому же, исходя из того, что твой отец будет тесно сотрудничать со следствием, напишет чистосердечное признание, да и денег я заплачу кому нужно, мы можем рассчитывать на мягкий приговор. А после спустя некоторое время можно будет вообще подменить твоего отца на какого-нибудь парня с улицы, чтобы он продолжал мотать срок за твоего папу, конечно, за хорошее вознаграждение. Спустя пару лет все забудут об этом случае, и никто ничего проверять не станет.

– Пару лет? Папе придется сидеть в тюрьме несколько лет? Из-за меня?!

– Послушай, учитывая обстоятельства, все не так уж плохо. К тому же его там никто не будет обижать, и время пролетит, как на не самом лучшем курорте, – говорить он пытался воодушевляюще, но было очевидно, что он тоже боится за своего друга. – Главное, ты не подведи! Ведь ты один из главных свидетелей. Кстати, нам очень нужна та девушка, которую ты вытащил в тот вечер. Где она сейчас?

– Я…я не знаю.

– Как это? Нужно обязательно найти ее для дачи показаний в суде!

– Я не знаю, где она может быть! – рассердившись, ответил Виктор. – Я привел ее домой, и она была у меня, а потом исчезла, сбежала, испарилась!..

– Тише, тише, – успокаивающе отвечал Геннадий. – Нас могут услышать! Так, хорошо. Что ты о ней знаешь? Как ее зовут, откуда она, где жила, училась? Ну? хоть что-нибудь-то ты должен о ней знать!

– Ее зовут Кристина, и она учится со мной в университете в одном потоке. Это все, что я знаю.

– Ну, хорошо. Этого достаточно. И еще. На видео я