Но дело в том, что он уже не рассматривал ее как трофей. Она должна была стать его женщиной. Если бы Рома пересек ту хрупкую грань, которая отделяла шалость от насилия, Лена реально возненавидела бы его.

То самое движение, которое он так и не сделал, будоражило его воображение всю дорогу к дому. Он представлял, как снимает с Лены колготки, поворачивает ее к себе спиной. А тут еще и Тонька в своем провокационном наряде.

— О цене договоримся сейчас? — Он обнял ее за талию, притянул к себе.

Тонька вдруг вырвалась, но отошла от него всего на один шаг.

— Я только по любви, — заявила она и игриво улыбнулась.

— Я тоже за любовь к искусству. — Он схватил ее, завалил на диван животом вниз.

— Ладно, хотя бы так! — Тонька кокетливо вздохнула и вдруг повернулась к нему лицом.

Рома на мгновение увидел перед собой Лену. Она смотрела на него с насмешкой и осуждением. Надо же, он говорил о любви, а сам!.. Но ведь Рома действительно любил Лену и мог поклясться в этом перед кем угодно.

— Ладно, пошутили и будет!

Он почувствовал себя перегруженным самолетом, с трудом отрывающимся от земли. Но Рома все-таки отстранился от Тоньки и с неподъемной тяжестью в крыльях взял курс на свою спальню. А эта красотка пусть остается на земле.

— Ты куда? — надрывно, с досадой спросила она.

— Ни слова! — Рома предупредительно поднял руку.

Он не хотел увольнять Тоньку, но решил, что ему придется это сделать, если она не оставит его в покое.

Тонька все поняла и позволила ему скрыться в спальне. Там он перевел дух, успокоился.

Рома мог гордиться собой. Устоять перед таким искушением, подтвердить верность своей любви — это не просто достижение, а целый этап становления. Он еще молодой, детство играло у него во всех местах, начиная с головы, но ему пора уже взрослеть. Рома должен брать судьбу в свои руки. Сначала вернуть Лену, затем всерьез взяться за отцовский бизнес, познать его со всех сторон, со временем возглавить с полной уверенностью в своих силах. Лена родит ему детей, у них будет полноценная семья. А от таких особ, как Тонька, он должен держаться подальше.

Ночь, проведенная в больнице, утомила ее. Лена не бдела над Семеном, спала на соседней кровати, но чувствовала себя так, как будто до утра не смыкала глаз. Сейчас ей хотелось прилечь хотя бы на часок. Тем более что возможность для этого была.

Выходя из машины, она представила, как заходит в квартиру, раздевается, открывает дверь в ванную, и качнула головой. Если бы все было так просто. Чутье подсказывало ей, что ее ждет нежеланная встреча.

Она спросила консьержку, не проходил ли кто к ней. Женщина неопределенно пожала плечами. Мол, за всеми не уследишь.

В межквартирном холле никого не было. Лена облегченно вздохнула. Она боялась столкнуться там с Ромой, но этого не произошло.

Может, потому вместе с чувством облегчения в ней легонько шелохнулся колючий ежик разочарования. Сам по себе Рома ей не нужен. Но Лене будет чего-то не хватать, если вдруг он потеряет к ней интерес. Какой-никакой, а все-таки муж.

Она открыла дверь, переступила порог и услышала негромкий разговор, доносившийся из телевизора. Лена забыла его выключить, когда уходила, или Рома был здесь.

Не разуваясь, она прошла в комнату. Точно!.. На диване спокойно, как ни в чем не бывало, сидел Рома.

— Привет! — сказал он и махнул рукой, не поднимаясь.

— Какого черта? — Лена не знала, плакать ей или смеяться.

— Вот молодец! Жена всю ночь где-то шлялась, а виноват почему-то муж. Нет, дорогая, это я должен тебе выговаривать. Где ты шлялась? — Рома нахально улыбался, глядя на нее.

Но это его нахальство не оскорбляло ее. Хотя и чувства вины не вызывало.

— А ты муж?

— Законный.

— Муж гороховый.

— Мужья всех стран выбирают горох, произведенный компанией «Житный ряд». Он освежает воздух и семейные отношения.

— Ключи верни.

Лена поняла, как Рома попал в квартиру. Она уехала из Харитоновского без вещей, документов и ключей, о которых и думать забыла.

Рома кивнул, поднялся, достал из кармана электронный ключ с логотипом «БМВ». Лена едва не протянула руку, кое-как удержалась от соблазна. При этом она не осудила себя за то, что готова была поддаться искушению. Может, Лена и гороховая жена этому мужу, но права на «БМВ» у нее оформлены по закону.

— Я предпочитаю «Мерседес», — качнув головой, сказала она.

— Ты уже ими не торгуешь. А твой собственный очень маленький, — заявил Рома и положил ключи от машины на журнальный столик.

— У Семена большой.

— У Семена… — Рома попытался усмехнуться, но у него вышла страдальческая гримаса.

Он даже отвернулся от Лены, чтобы та не увидела, как ему больно. Но она заметила. Ей даже стало его немного жаль. Во всяком случае, злорадства Лена не испытывала.

— Семен — мой настоящий муж, — сказала она.

— Он на тебе никогда не женится, — предрек Рома, с болью в душе глянув на нее.

— Женится. Сделает все по-человечески.

— Нет. Он найдет себе другую. Ты должна это понимать. Он красавчик, да и при деньгах. Ему раз плюнуть.

Рома резал по живому, и Лены надолго не хватило.

— Я не хочу об этом говорить! — вспылила она.

— Но это правда. — Рома посмотрел на нее как палач, который нащупал болевую точку в теле жертвы.

— Заткнись!

Рома вздохнул, достал из кармана ключи от квартиры и тоже положил их на столик.

— А теперь уходи!

Рома мотнул головой и прошел на кухню.

— Ты можешь принять душ, а я пока приготовлю завтрак, — сказал он оттуда.

— Не надо ничего готовить.

— Не забывай, я твой законный муж, — донеслось с кухни.

— Очень хорошо. Сейчас я поеду в загс и расторгну этот гороховый брак.

Рома вышел в комнату и неторопливо направился к Лене. В его взгляде была только грусть. Ни злости, ни обиды. Да и похотью он не истекал.

— И поднимешь шум. Скажешь, что брак был заключен без твоего согласия. У меня могут возникнуть проблемы.

— И что?

— А что плохого я тебе сделал?

— Ты меня обманул, увез черт знает куда.

— Я увез тебя к себе домой. Ты в него влюбилась. — Рома говорил о том, в чем ничуть не сомневался.

— Если бы я влюбилась, то не уехала бы.

— Ты не хотела уезжать, но Семен тебя уговорил.