– И поэтому вы всё это придумали.

– Да, сначала план Веры показался мне сумасшествием… Но разве моя жизнь не была безумием? Пришлось придумать Виталину, звонки эти…

– Да… Но я так и не понял, зачем Виталина звонила в третий раз?

Вскочить? Влететь на кухню? Прервать её исповедь, выставив мальчишку за порог?

Нет, говорю себе, будь что будет. В конце концов, при любом раскладе я ни о чём не жалею.

– Это я звонила, – признаётся Мира.

– Ты? – охает Паша. Слышно, как табурет отодвигают от стола. Шаги, нервные. Раз-два, раз-два. Кухня маленькая, в ней не разгуляешься.

– Представилась Виталиной. Знала, что ты не пропустил бы такое сообщение.

– Но зачем? Что ты хотела рассказать?

– Вера тогда поехала к Стасу.

– Зачем? Вы ведь, наоборот, должны были сидеть тише воды ниже травы.

– Он позвонил Вере. Стал расспрашивать, не виделись ли мы. Выпытывал, что Вере про меня известно. Потом перешёл на угрозы и запугивания. Он терпеть не мог, когда что-то происходило без его ведома, не под его контролем… Непредсказуемость и неизвестность его всегда бесили.

Прикладываю руки к закрытым глазам. Ледяные пальцы приятно холодят кожу. Я хочу избавиться от голоса Стаса, звучащего в голове. Этот монотонный, похожий на шипение змеи бесцветный тембр. Зачем я только ответила тогда?

Мой «Самсунг» завибрировал, извещая о входящем звонке. Незнакомые номера меня всегда настораживали. Но вдруг это Ваня попросил позвонить у товарища, может быть, что-то случилось в дороге? Я всегда тревожусь, когда муж уезжает в командировку в такую погоду. Тем более на севере опять морозно, на трассе может быть чёрный лёд, а он очень опасен для дальнобойщиков.

Надо ответить.

– Добрый день, – тембр голоса совсем не был похож на хрипловатый бас моего мужа. Напротив, высоковат для мужчины. – Я разговариваю с Верой?

– Да.

– Меня зовут Станислав, я муж Миры, вашей сестры, – он говорит вкрадчиво, растягивая слова.

– Что вы хотите? – так же неторопливо отвечаю я.

– Я звонил её отцу. Он сообщил, что вы в городе. Скажите, где Мира?

– Не знаю. Мы не общаемся. Уже давно, – он застал меня врасплох. К этому разговору я была не готова.

– Я считаю иначе. Она забрала моего сына. Похитила. А вы, – его тон стал повелительным и резким, – если помогаете ей, то отправитесь под суд за соучастие. Понятно?

– Я не знаю, где она, не знаю, – твержу как заведённая. Мысленно успокаиваю себя, что это просто разговор по телефону, ведь Стас сейчас не стоит напротив. А если вычислит?

Бросаю трубку. Поворачиваюсь и вижу оцепеневшую Миру за моей спиной. Что она успела услышать?

– Звонил Стас, – побелевшими губами прошелестела она. Это был не вопрос.

– Откуда он мог узнать о сестре? – спрашивает Паша.

– Не знаю, как он догадался. Видимо, папа проболтался, что Вера стала часто приезжать. Стас был… своеобразным человеком, но точно не тупым.

– И Вера поехала к нему домой?

– Да. Я так испугалась. Боялась, что он может с ней сделать что-то плохое. И я опять подумала о тебе. Прости, мне больше не к кому было обратиться. Я не могла всё объяснить, но промолчать тоже не было сил.

– А я не поверил. Не послал наряд, не стал разбираться.

– Ты не должен себя винить.

– Что было потом?

Сон как рукой сняло. Я жду, что ответит Мира. После паузы она говорит:

– Потом Вера просто вернулась домой.

Интересно, чего стоило ей это «просто вернулась домой»? Она ненавидит врать. Кому-то дурно от сигаретного дыма, а Мире – от вранья.

– Только пообещай, что никому не скажешь, что она была там, – жарко зачастила Мира. – Ни друзьям, ни полиции. Её станут допрашивать. Всё раскроется, весь наш спектакль. Пожалуйста, Паша, не говори никому.

– Я никому ничего не скажу.

Меня накрывает апатия. Даже если Паша не сдержит своё слово, я всё равно ни о чём не жалею.

Хочу заснуть. Забыться. Но их кухонный разговор всколыхнул события того дня.

После звонка Стаса я пребываю в шоке. Мира не отходит от меня, она напугана. На стене громко тикают круглые часы с аляпистым циферблатом. Сестра наливает крепкий чай, нервно стучит ложкой по краям керамической кружки, размешивая сахар. К своей чашке я не прикасаюсь. Пытаюсь собрать разбегающиеся мысли в кучу. Теперь, когда Стас не уверен в её смерти, он начнёт искать сам. Таким типам не нужна полиция, чтобы найти человека. И он непременно найдёт её. И накажет.

Надо действовать, необходимо его опередить.

Время – два часа дня.

– Всё нормально. Он же не уверен, что ты вообще жива, – вру я Мире, хотя по его напористому тону можно было утверждать лишь обратное. – Ничего не случилось. Ну, позвонил. Это не значит, что сейчас он появится на пороге.

Мои слова ещё больше пугают её.

– Мира, ты чего такие глаза огромные сделала? Всё хорошо. Он вас тут не достанет. Кстати, сегодня по «Диснею» будут показывать «Тачки», посмотрите с Тёмой. Мальчикам этот мульт нравится, соседка жаловалась, что сыновей не оттащить от телевизора, когда он идёт. Тёма видел его?

– Не помню, может, и смотрели. А так он про машинки и самолёты мультфильмы любит.

Иду в гостиную и открываю верхнюю дверцу двустворчатого платяного шкафа. Хозяйка просила в него не лазить, потому что хранила там свою зимнюю одежду. Тем не менее конверт с деньгами я спрятала в нём. Встаю на цыпочки и достаю оставшиеся накопления. Финансов у нас осталось не много. Но в таком деле мелочиться нельзя. Вынимаю несколько пятитысячных бумажек, а остальное кладу на место. Запихиваю конверт между стянутыми в целлофан дублёнками и песцовыми шапками.

Быстро натягиваю толстовку и джинсы.

– Ты куда-то собираешься? – поворачивается ко мне Мира.

– Да хотела в магазин сбегать, пойду куплю нам чего-нибудь вкусненького пожевать на вечер, – делаю невинное лицо я.

Мира смотрит на меня с подозрением, но не возражает.

– А чего своё лёгкое пальто надела? На улице дубак. Весна ещё не пришла, – она снимает с вешалки свою куртку, которую заставила меня надеть в первый день нашей встречи.

Я отказываюсь:

– Не хочу париться. В этих магазинах так жарко.

Да и заявиться к Стасу в куртке его жены было бы верхом глупости. Но это я не озвучиваю Мире.

– Ну, смотри, не замерзни, – предупреждает меня Мира с тем же недоверчивым выражением лица.

Хватаю большую тканевую сумку и выхожу.