Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Еще быстрее, - прошу и ногтями везу по широкой спине, которая быстро становится влажной от выступившего пота.
Он - мой мир, и мой господин, мой самый лучший, просто гений.
Не отвожу взгляда. И сразу замечаю, как он слегка поворачивает голову в сторону, на свидетелей. На его губах улыбка, ее луна раскрашивает и делает какой-то неправильной, чуть зловещей.
Он опирается на одну руку. А другой взмахивает в приглашающем жесте. Снова смотрит на меня.
- Давай их тоже позовем, лапушка, - говорит. - Они тоже тебя хотят.
И, резко подхватив меня под ягодицы, перекатывается по песку так, что я оказываюсь на нем сверху.
Глава 60
Он все еще во мне, напряженный и твердый, не выскользнул.
Опираюсь ладонями на его грудь и со свистом втягиваю воздух. Руки Николаса сжимают мои бедра.
И я ощущаю вторую пару рук. Как они ласковым жестом убирают влажные волосы с моей груди за спину. Как ладони касаются плеч и спускаются вниз до локтей.
И на покрытой мурашками шее остается влажный поцелуй.
- Лапушка, не стесняйся, - Ник смотрит на меня, снизу вверх. Вообразить невозможно, насколько он красивый сейчас - когда я сижу на нем сверху.
И он слегка приподнял голову, малейшие изменения в моем лице отслеживает.
Он плавно толкается в меня.
- Я не стесняюсь, - говорю и голос срывается, но лучше говорить, чем стонать, словно горячка у меня, я просто не верю, что это происходит.
По-настоящему.
Ежусь, когда он сжимает бедра сильнее. И ощущаю настойчивые губы на шее, властные руки, которые с плеч смещаются на грудь. Ведут, едва касаясь, очерчивая словно, пальцы задевают соски.
Этот разряд тока по телу - меня будто иголками колет, отравленными, со смертельным ядом, название которому - грех.
Как это неправильно и прекрасно.
Николас двигается во мне. Медленно, чувственно, и взгляда от меня не отводит, сама приподнимаю бедра, чтобы дать ему выйти сильнее, чтобы впустить глубже снова.
Меня продолжают целовать. Горячий язык скользит вдоль позвоночника, на лопатки, возвращается к шее, пальцы сдавливают соски и оттягивают, от удовольствия запрокидываю голову.
И краем глаза замечаю движение сбоку.
Арон. Полностью раздетый, его кожа чуть серебрится в свете луны, как же он хорошо сложен. Без костюма как первый на свете мужчина, и я в райском саду, облизываю пересохшие губы, я над собой не властна.
Он держит себя одной рукой. Другой тянет мою голову ближе, к паху, к торчащему мачтой толстому члену.
- Сделаешь мне приятно, - просит хрипло.
Член Николаса врезается особенно глубоко, и я вскрикиваю. И в мои приоткрытые губы тут же проталкивается гладкая влажная головка.
Обвитый венами ствол скользит глубже.
Это снова происходит, я занимаюсь сексом с двумя мужчинами сразу, я развратна, порочна, как падшая женщина, я худшая на свете жена.
Но почему же тогда совсем не могу остановиться.
С шумом втягиваю носом воздух. И принимаю их в себе. Хочется резче, и чтобы они перестали сдерживаться, поступили со мной так, как я того заслуживаю - отодрали, до боли и безумного крика, чтобы я после этой ночи еще неделю ходить нормально не могла.
Но меня останавливают.
Это нежность Виктора. Его поцелуи и ласки, он продолжает трогать меня, оглаживает грудь и ладонями спускается на живот, ниже, его руки сталкиваются, с руками моего мужа.
- Потрясное зрелище. Алиса развратница, - звучит его голос.
Мне даже не стыдно. Все эти чувства, зажатости и неправильности - их настойчиво выбивают из меня. Двумя здоровыми членами.
Захлебываюсь и подскакиваю, и слезятся глаза, я Рождественских больше не вижу, вместо них - размытые фигуры, и моя фантазия рисует их лица - как у дьяволов, в этом сказочном месте, на берегу океана, водится нечисть.
Я в их сетях.
Николас ускоряется, толчки внутри меня глубже становятся, отрывистые, агрессивные, и так же убойно Арон вколачивается мне в рот.
Виктор хватает меня за руки и заводит их за спину, перехватывает запястья и вдаливает в поясницу, лишает меня возможности остановить это. Они сами управляют мной.
Лишь мычать могу, продолжаю дышать носом и прикрываю глаза, от быстрых движений во мне по телу дрожь бежит, словно рябь по воде, не останавливаясь, и они не останавливаются, и в животе начинает пульсировать.
Верчу головой, чтобы сбросить хватку Арона, мне воздуха не хватает, он этого не замечает будто, ладонь впечатана в мой затылок, его пальцы с нажимом надавливают на подбородок, фиксируют мою челюсть, и я вбираю его, до самого корня, глубоко в горло.
Николас глубоко во мне.
- Меняемся, - слышу его хриплый приказ.
Мой муж, и такой голос - с трудом распахиваю ресницы, пытаюсь увернуться, посмотреть на него.
Член Арона выскальзывает изо рта, и я кашляю, шмыгаю носом, вытираю паутину слюны с губ и подбородка.
И взвизгиваю, когда Николас приподнимает меня за бедра и выходит.
- Не устала, лапушка? - спрашивает, и кажется, если скажу, что устала - это ничего не изменит, такой у него непримиримый взгляд.
От меня не отстанут, до рассвета точно, из лап не выпустят, я своим согласием приговор себе подписала, но…
Но я не устала.
Хочу их еще. Хочу невозможно.
Охаю, когда меня легко подхватывают сзади и перебрасывают, легко, вижу, что на песок опускается Арон.
И сверху я, и влажную тянущую пустоту во мне тут же заполняет его член.
Глава 61
Он входит. И длинно охает. Всхлипываю, меня чувства переполняют, кажется, что я и не жила раньше, до этого - ничем и никогда такие ощущения не перебить.
- Сладкая, - говорит Арон, поймав мою руку, потянув на себя. И я послушно подаюсь вперед, наклоняюсь.
Его пальцы проталкиваются мне в губы.
Он закрывает мне рот и двигается во мне, другой рукой обнимает за бедра. Он один и ото всех закрыл меня, лишь для себя оставил.
Со стонами кусаю его пальцы.
Мы просто занимаемся сексом. Вдвоем. При моем муже. И это так странно, что я связно соображать не могу, ерзаю. И с наслаждением принимаю его в себе, ощущаю, как он напряжен, как тверд, как хочет меня и это взаимно.
- Иди сюда, - он резко садится, наши лица оказываются близко-близко, смотрю в его глаза, как