— Ей было четыре года!

— Больно, да? — Вайзмен с трудом поднялся на ноги. — Иди сюда, жирный. Покажи, насколько тебе больно.

— Сэр, вы должны уйти. Если вы коснетесь его хотя бы пальцем, когда он под арестом…

Вайзмен звучно отхаркался и плюнул. Желто-зеленая капля прилипла к щеке инспектора. Инш взревел и кинулся на преступника.

Ренни взвизгнул, а Логан уже рванулся вперед. Он уперся плечом в бок толстяка и с силой толкнул, но не удержался на ногах, и оба с размаху вмазались в стену. Логана пронзила острая боль — локоть инспектора попал в самое чувствительное место: шрам на животе.

Тут очнулся Ренни. Он оттащил инспектора и вывел его из комнаты. Вайзмен тем временем просто заходился от хохота…

Логану повезло: он довольно быстро нашел место для парковки, отсюда до больницы было рукой подать. Он выключил двигатель, но не спешил выходить.

— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил он своего пассажира.

Инш не поднял головы — сидел и смотрел на свои руки. Но по крайней мере, он прекратил плакать.

— Сэр?

Толстяк свернул пальцы в кулак размером с тыкву:

— Это я виноват…

— Вы не должны…

— Мы тогда были уверены, что он где-то ее прячет. Брукс… Брукс думал, что мы сможем ее спасти, если заставим Вайзмена говорить. — Инш шмыгнул носом. — Мы думали, что заставим его сказать, где Саманта Харпер… Я не горжусь тем, что сделал… Два сломанных пальца. Три выбитых зуба. Фонарь под глазом. Синяки на ребрах. Выбитый плечевой сустав… И все равно Вайзмен молчал… — По щеке инспектора скатилась слеза. — Потом выяснилось, что Саманта никуда не пропадала. Сбежала с настильщиком ковров из Ланаркшира. Ее муж придумал всю эту историю про Мясника, потому что не хотел, чтобы кто-то узнал правду…

Повисло неловкое молчание. Логан смотрел, как в небе кружат чайки. Он не хотел верить тому, что услышал.

— Мы были железно уверены, что это Вайзмен… — Инш вытер слезу, но ее место тут же заняла другая. — И через семнадцать лет он приходит и забирает мою дочь. И всё потому, что я… — Инспектор поднял огромный кулак и ударил им по приборной доске. — Потому что я сделал то, что хотел Брукс! — Он колотил по приборной доске всё сильнее и сильнее.

— Господи, да успокойтесь! — У Логана было ощущение, что его заперли в шкафу с разъяренным медведем.

Мимо машины прошла женщина; она приостановилась, потом кинулась прочь — возможно, чтобы позвонить в полицию.

КРЭК, и кусок черного пластика оказался в окровавленных руках инспектора.

— ПРЕКРАТИТЕ! — Логан закатил ему пощечину и тут же пожалел об этом.

Инш поднял кулак…

Но… ничего не случилось.

Открыв глаза, Логан увидел, что инспектор молча трясется, вытирая бегущие по щекам слезы.

…Хитер прижалась спиной к стене, чувствуя, как холод проникает всё глубже в ее тело. Данкан был прав — ТЬМА это не просто отсутствие света, это живая, дышащая сущность.

Когда Данкан оставил ее одну, ТЬМА стала нашептывать ей ужасные, ужасные вещи.

Чтобы заглушить этот шепот, Хитер прижала ладони к ушам и запела одну из глупых детских песенок, которые так любит… любил… Джастин.

Она пела и плакала, пытаясь не слушать ТЬМУ.

Куда, черт побери, подевался Данкан? Бросил ее… он же знал, знал, знал, знал…

— Хитер, перестань. Ласточка, успокойся.

Она подняла глаза. Данкан стоял в углу, и его нимб светился красным, как горящее здание.

— Ты меня бросил!

— Меня не было всего минуту.

— Ты меня бросил…

Он подошел и сел рядом с ней на корточки:

— Нет, ничего подобного.

— Ты умер.

— Но сейчас я здесь.

Она посмотрела на решетку, прутья были видны в отсвете нимба. ТЬМА замолчала.

— Она меня пугает…

— Шшш… — Данкан поцеловал ее в лоб, затем встал и подошел к ящику с мясом. — Знаешь, это начинает странно пахнуть.

— Не оставляй меня одну в темноте.

— Но возможно, еще на пару дней сгодится.

— Данкан.

— Обещаю, слышишь? Я никогда тебя больше не оставлю.

ТЬМА по другую сторону решетки молчала.

Выжидала…

Знала, что рано или поздно Данкан ее предаст.

И тогда Хитер Инглис будет принадлежать ТЬМЕ.

Лаборатория Бюро идентификации выглядела как школьный кабинет. Все мыслимые поверхности завалены пластиковыми пакетами с вещественными доказательствами, отчетами и протоколами. На полу стояли картонные коробки, тоже с пакетами, около морозильника возвышалась стопка лабораторных чашек.

На полке примостилось маленькое радио, наполнявшее помещение звуками отвратительно сладкой музыки.

Уже четыре дня прошло с тех пор, как инспектор Инш начал свои попытки расколоть Вайзмена, но до сих пор следствие не сдвинулось с места.

Логан взял отчет и полистал его:

— Абсолютно ничего?

Лаборантка стянула с лица маску и недовольно взглянула на него. Неприкрытые участки лица были в черной пудре, которую криминалисты используют для обнаружения отпечатков.

— Думаешь, я бы не сказала, если б нашла? Что, я недостаточно профессиональна, по-твоему?

— Не с той ноги встала?

— Логан, не начинай. — Девушка вытащила из пакета пустую бутылку из-под виски и с грохотом поставила на стол.

— Сегодня выходной, а я за всех должна отдуваться. Сотни гадких образцов, и они еще хотят, чтобы мы запротоколировали ДНК-исследования всех, кто исчез за последние четыре месяца! Ты представляешь, сколько это работы? — Несколько секунд она злилась молча, потом не выдержала: — И это гадское радио застряло на втором канале. Последние полтора часа мне приходится слушать нудные мелодии! Такое вот воскресенье.

— Полегчало?

— Почему у других так не бывает? Никогда не завалены по уши работой и не вынуждены весь день слушать эту хрень? — Она посыпала бутылку, щелкнула выключателем, и специальное устройство втянуло лишний порошок.

Логан еще раз перечитал отчет.

— Значит… нет даже отпечатков пальцев?

— Тебя это удивляет? Можешь мне поверить, многие преступники в последнее время работают в перчатках.

Очередная песенка сменилась новостным блоком: