разбрасывали с самолетов.

– Да ты звездишь мне? Пистолеты с самолетов?

– Никак нет, все точно. В «дир хантере» даже три патрона есть. Глядите. Вот ствол с патронником. – Он ловко открутил трубку и протянул мне. Действительно, очень короткий ствол с выемкой под патрон.

– Вот так взводится пружина с бойком, – одновременно оттянув за пипку сзади до щелчка, пояснил водитель.

– Ну и вот так все это стреляет, – Кузьма показал спусковой крючок.

– Ну и на хрен мне такое чудо?

– Знакомые вьетнамцы рассказали, что штатовцы думали так быстро вооружить южан. Мол, раскидают пистолеты по деревням, мужички местные вооружатся, перестреляют вьетконговцев. Подошел, выстрелил и забрал автомат. Но как оказалось, с этой пукалки тяжело попасть даже в упор, поэтому народ забирал патроны, а эти штуки выкидывали. Потом американцы поняли, что все впустую, перестали маяться херней. Теперь это раритет!

– Какой же это раритет, если сам говорил, что их тоннами разбрасывали?

– Так когда разбрасывали. Пару лет назад. Сейчас-то нет. Меняемся на твои часы? Смотрю, они не наши…

– Один вот этот вот пугач на такие замечательные часы? Да ты знаешь, откуда я их… в смысле кто их носил?

– Ну, кто их носил – мне неинтересно. Главное, кто их сейчас носит, – подпустил лести водила.

Покрутив в руках «дир хантера», я отказался. Вот будь у водилы «вальтер» или «парабеллум» – махнулся бы не глядя. Но откуда немецким пистолетам тут взяться?

Пока я общался с Кузьмой, Незлобин выбил из старшины одну канистру с бензином. Мы ее быстро залили, после чего добили сухпай.

– Хорошо бы еще еды добыть.

– И выпить. – Огонек потянулся, зевнул. – Водка у них тут дерьмо, всего двадцать пять градусов. А вот пиво вьетнамцы неплохое варят.

– Пробовал?

– Два раза, в Ханое.

Незлобин сел на боковую подножку «Урала», прислонив голову к машине, закрыл глаза.

Я же сходил в кусты облегчиться, и по возвращении застал картину маслом. Двое молодых солдат стояли, улыбаясь, возле Вениамина. Один из них держал в руке небольшую палку, на конце которой сидел… огромный черный паук с белым крестом на спине. Гад перебирал хелицерами, но непохоже, что был готов кого-то кусать.

Внезапно Огонек открыл глаза, опустил руку на стоящий рядом автомат. А левый солдат поднес палку прямо к лицу Вени. То ли паука привлек щелчок предохранителя АК, то ли какой-то запах, но он приподнялся на задних лапах и его хелицеры оказались прямо у лица ГРУшника. Тот окаменел, даже перестал моргать. Солдаты захохотали.

– Смотри, не обмочи штаны!

Зря они это сказали. Огонек рывком наклонился вперед, щелкнул зубами. Паук хрустнул во рту Незлобина, после чего тот выплюнул его прямо в лицо шутника.

Тот заорал от страха, запнулся и упал. Его товарищ склонился над ним, и тут уже на сцене появился я. Подскочил, дал дружку сильного пенделя:

– Старшина! Где ты там? У тебя тут залетчики!

Прибежал Нечипоренко, начал матерно ругаться на двух идиотов. С ходу им влепил по три наряда вне очереди, после чего не успокоился, заставил отжиматься с хлопками.

Наконец, сумятица потихоньку закончилась, Вениамин обтерся тряпкой, что принес Кузьма, и стал похож на человека.

После раздачи звездюлей всем непричастным и отсутствующим, старшина загнал залетчиков в кузов и велел водилам разворачиваться и ехать к какому-то Ча Ми. Огонек же просто мотнул головой в сторону нашей машины:

– Едем следом. У старшины есть знакомый торговец, который давно хотел себе «Урал».

– Веня, у нас казенное имущество! Ты не охренел?

– Не кипишуй, все будет пучком. Меняем грузовик на легковую. Старшина выступает посредником. Разницу добиваем вьетнамскими донгами. Нечипоренко получает свою комиссию.

– Да нам это зачем?

– На легковой нам зальют бензина по пробку – хватит до самого Ханоя. Там тачку загоним местным, бабки поделим.

– Это уголовка и тюрьма!

– Если будем продавать армейское имущество. А если просто легковой автомобиль – никто и не почешется.

– В посольстве почешутся!

– Да им по хрен, на чем ты добрался. Оборудование по описи сдал? Сдал. Еще и китайского агента добыл. Нам руки целовать будут.

И вот нахрен мне такой геморрой?

– Что за тачка хоть? И какие документы на нее будут?

– Сейчас все расскажу.

* * *

Торговец оказался толстой, очкастой торговкой. Эта самая Ча Ми смотрела на нас так подозрительно, словно мы прямо перед ней машем американским флагом и одновременно распеваем янки-дудль. Все то время, пока старшина рассказывал ей что-то на ломаном русско-вьетнамском, она не спускала с нас пристального взгляда. Я в ответ пытался играть с ней в гляделки и иногда даже выигрывал.

Наконец на чем-то типа «бан се тай да муо» – продать грузовик купить машину – в этой «чами» как будто переключатель повернули. Куда делась бдительная тетка, ныкающая свое имущество от враждебных вихрей? Перед нами оказалась улыбающаяся и ласково что-то выстреливающая на вьетнамском женщина, жестами приглашающая пройти под навес, дабы не стоять под начинающим уже припекать солнцем. И даже испить так чаемого Незлобиным пивка.

Вместо грузовика нам предлагали на выбор аж три машины. И все иномарки. Ну, то есть не было ни «уазика», ни «Жигулей» каких-нибудь, не говоря уже о «Москвиче».

Первой стояла какая-то пучеглазая мыльница с задранным задом, выкрашенная в ярко-желтый цвет. Спереди на радиаторе были прилеплены два торчащих вверх уголка, а сзади около горловины бака была табличка «2cv special». Самое прикольное, что это был кабриолет – крыша между дверей была брезентовая и явно то ли сдвигалась, то ли убиралась. Короче, гламурный «Ситроен» для парижских пидорасов.

Вторым в ряду стоял джип. Ну, такой, весь прямо армейский, лобовое стекло откидывается вперед, дверей нет. Прям как наш «уазик», только поменьше. Нечипоренко после консультации с торговкой объяснил нам, что это «форд», честно спертый у американцев. Жрет мало, едет везде.

И последним в этой выставке автомобильного транспорта Вьетнама стояло нечто совсем несуразное. Вот представьте себе нашу «Победу» или «Волгу», которую кто-то сильно стукнул по крыше. От этого у нее разболелась голова и на ней выросла шишка. Ну в самом деле: очень низкий и какой-то приплюснутый автомобильчик неясной марки синего цвета с сильно выпирающими крыльями с фарами. И на него нахлобучили кабину от легковушки в два раза больше. Белую. И над зеркалом заднего вида прибили табличку «такси».

Лично я сразу выбрал «такси». Несмотря на внешнюю несуразность, она была с отдельным и закрывающимся багажником. У нас китайца куда-то класть надо. И я, уже вкусив немного шпионской романтики, прикинул, что этих дебильных «таксей» в Ханое должно быть много и мы не будем привлекать внимание.