— Илья Алексеевич, кто это? — спросил пристав.

— Это Белоглазов. Отставной фельдфебель Орловского тридцать шестого пехотного полка. Дважды ранен на Шипке.

— Белоглазов, вы зачем схватили господина посла? — обратился к отставному фельдфебелю Троекрутов как старший по званию. — У нас сейчас с турками мир и такие наглые выходки в отношении дипломатического лица нас не украсят.

— У вас, может, и мир, а я свою войну не закончил, — ответил герой Шипки. — И счеты наши не закрыты.

— По-моему, совершеннейшее безобразие! — оценил обстановку начальник участка. — Илья Алексеевич, надо как-то усмирить этого буяна!

— Белоглазов, кто разработал этот план? — обратился к налетчику сыщик, не обращая внимания на слова пристава.

— О каком плане изволите толковать, господин полицейский?

— В вашу задачу входило сначала устроить взрыв на военном заводе, сымитировав участие турецкого посольства, а затем совершить покушение на господина посла, представив дело местью «русских патриотов».

Говоря, Ардов протянул Троекрутову гранки, полученные от Клотова, тот принялся читать заметку, с ужасом поглядывая на Белоглазова.

— Вероятно, ваш патрон о чем-то догадался и в последний момент велел вам вместо театра отправляться сюда, чтобы довершить начатое, — закончил сыщик.

Установилось молчание, которое решился прервать Тавелиди.

— Господа, долг я верну, можете не сомневаться, — привстав, пробормотал он заплетающимся языком и тут же без сил опустился обратно на стул.

— Что сказать, толковый ты сыщик, Ардов, — сверкая бешеным зрачком, просипел Белоглазов, — я это сразу понял. Жаль, сплоховал Зверев, не достал тебя в Сестрорецке.

Пристав в недоумении переводил взгляд с одного собеседника на другого, совершенно не понимая сути диалога.

— А какова цель? Конечная цель вашей операции? — не отступал сыщик.

— Мы люди военные, — ухмыльнулся отставной фельдфебель, — про цель пускай начальство думает.

— В этом-то и состоит ваша ошибка, Белоглазов! — воскликнул Илья Алексеевич; голос его сделался звонче, а движения порывистее. — Вы доверились преступнику! Решили, что человек, который привлек вас к этой операции — жандармский офицер и действует в интересах Отечества? Ведь так?

Белоглазов занервничал. Столь полной осведомленности полицейского чина об имевшихся в тайной организации договоренностях он никак не предполагал.

— Для вас солдатская кровь ровно водица! — выкрикнул он, привычно свалившись в обличение любого, кто не погиб на горе святого Николая в августе 1877-го.

— Вот-вот, на этом он и сыграл, призвав вас действовать тайно и жестко, чтобы подвигнуть власть на решительные действия… — подхватил Илья Алексеевич, радуясь, что угадал с обстоятельствами вербовки ветерана турецкой кампании. — И вы, честный солдат, поверили этому «тайному патриоту». Правда заключается в том, Белоглазов, что вас обманули.

— Ну да, как же… — зло усмехнулся идейный убийца, не желая признавать крах своей миссии. — Расскажи моей козе, господин полицейский.

В этот момент в зал стремительно вошел Брусникин в сопровождении Жаркова. От неожиданности Белоглазов перевел оружие на жандарма.

— В чем дело? — строго спросил полковник, оглядев зал. — Что здесь происходит? Ардов! Объясните, зачем вы меня пригласили?

— Вот, Белоглазов, это полковник Брусникин, — указал на вошедшего офицера сыщик. — Настоящий Брусникин.

— Как бы не так… — помолчав, прохрипел террорист.

— Усы похожи, не правда ли? — почти по-дружески справился у него Илья Алексеевич.

— Да что здесь творится, черт возьми! — не смог сдержать раздражения жандарм. — Почему оружие?

— От вашего лица, Сергей Николаевич, — а точнее, под вашим лицом — этого господина вовлекли в преступную операцию. Знакомьтесь — отставной фельдфебель Белоглазов. Организатор взрыва на военном заводе, похищения и убийства советника турецкого посла Али-Фероу-Бея, убийства репортера Чептокральского, покушения в Сестрорецке и, наконец, несостоявшийся убийца турецкого посла.

— Генерала Верховского — тоже он, — добавил Жарков.

Лицо Брусникина вытянулось. Исторгнутый сыщиком каскад сведений обдал его с ног до головы подобно водопаду.

— Белоглазов, партия проиграна! — решительно произнес Ардов. — Расскажите нам все, что вы знаете о вашем предводителе.

Белоглазов продолжал хранить молчание. Только бесовская пляска его зрачка указывала на высшую степень напряжения, которую он переживал.

— Чего тут размусоливать? — пришел в себя Брусникин. — Заказчик у него в руках, — кивнул он на посла. — Белоглазов, кончайте ломать комедию!

— Ах да, чуть не забыл, — спохватился Илья Алексеевич, — также господин Белоглазов организовал кражу вот этой вещицы.

С этими словами сыщик извлек из кармана блокнотик в кожаной обложке с серебряными уголками.

— Господин посол, это ваша записная книжка? — обратился он к посланнику и передал улику Брусникину.

— Да. Я потерял ее неделю назад, — на чистейшем русском ответил дипломат.

Услыхав русскую речь, Жарков густо покраснел, припомнив неделикатные выражения, допущенные им при встрече в посольской карете. Кашлянув, он снял феску, которая все еще красовалась на его голове.

— Не потеряли. Ее у вас украли, — пояснил Ардов.

— Зачем этим злодеям понадобилось мое имя? — спросил Брусникин, листая книжку с непонятными закорючками.

— Полагаю, чтобы прикрыться авторитетом ведомства, которое славится тайными операциями и неподкупностью.

Брусникин оторвал взгляд от блокнота и обернулся к Белоглазову.

— Кто украл? — строго спросил он преступника.

— Поздно… — прошептал террорист и зрачок его вновь пустился в бешеный пляс. — Слишком поздно…

— Белоглазов, кто вами руководит? — возвысил голос полковник.

— Договорим на том свете, господа! — крикнул ополоумевший заговорщик, оттолкнул посла и принялся палить из револьвера в кожаный диван, стоявший у стены между недавно приделанными батареями.

В каком-то безумном исступлении отставной фельдфебель выстрелял весь барабан, чем весьма озадачил собравшихся.

— Сладко было на диване, посидим теперь в чулане, — раздался невозмутимый басок вошедшего в зал Свинцова, который как ни в чем не бывало приблизился к Белоглазову и молча изъял у него оружие.

Преступник не сопротивлялся. Казалось, он употребил все свои силы на расстрел потертого полицейского дивана и пришел в состояние совершенной апатии.

— Господин артельщик придумал диван взрывчаткой нашпиговать, — пояснил околоточный надзиратель присутствующим, защелкивая на запястьях преступника железные браслеты с цепью. — Хорошо, мы господина инженера в подполе нашли, он нам о динамите и поведал.