просто я…

– Тогда успокаивайся, а то меня уже начинает нервировать этот красный огонек в твоих зеленых глазках, да и зубки мне твои прежние очень нравились, и в общем личико посимпатичнее было. Вдох-выдох. Мы и так знали, что ты демонесса, подумаешь, страшнее чуток стала, – я вскинула на него округлившиеся глаза, да уж, так меня еще не успокаивали. – Ну стала же, не спорь, так что возвращай свой облик, ну, давай.

Улыбнулась. Хорошо, когда друзья есть.

Прикрыла глаза, глубоко вздохнула. Да что я в принципе знаю о второй сущности демонов? Ничегошеньки! Злые, страшные, агрессивные. Боевая форма. Вот и все, что о них говорили, из-за чего и боялись. Но я же не такая. Демонессы не воюют, им вторая ипостась без надобности. Так у меня она откуда.

Стоун отпустил меня, на миг я даже пожалела, что он просто друг, хотелось настоящего тепла. В памяти всплыл Титан, странная радость разлилась по телу, вот кого бы я точно хотела сейчас увидеть. Он бы помог мне, уверена.

– О чем бы ты ни думала, продолжай, – Тыр снова стал маленьким, подлетел и завис рядом, изредка взмахивая своими золотистыми крылышками.

Продолжать думать о Титане? Легко! Интересно, а если бы я доверилась ему, он помог? Если я правда его единственная, он не сможет причинить мне вред. Ведь так?

Я, наконец, почувствовала силу, не ту, которой боялась, а другую, свою и в тоже время чужую. Необычную, дремавшую во мне. И было странно, потому что тьма ее слегка побаивалась. Как я понимала это? Не знаю. Словно во мне жили другие… личности? Нет, глупость. Но тьма была самостоятельной, думающей, в этом мне уже приходилось убеждаться. И я ощущала, как она волнуется, в тоже время, понимая, что и теперь у меня не хватит сил контролировать ее. Кем же вы были, Отступники, раз наследие вашей крови столь опасно?

– Я требую повышения платы! – заявил Латурх.

– С чего бы это? – неприязненно посмотрел на него Стоун, закидывая на плечо свою сумку.

– Она демонесса из Десяти семей! – на меня обвиняюще наставили палец. – Знаю, что вам по шуршу все это, вы ваще не в курсах, кто они такие! Но я могу просветить. Есть Повелитель и его ближний круг – это и есть те самые Десять семей! Демоны, которые в одиночку могут весь этот мир покромсать шуршу на завтрак!

– Ты ведь говорил, твоя мать из них, – напомнил Кальвени.

– Ага, – Латурх ощерился и сплюнул. – Меня только поэтому и забрали в Греон. Они повернутые на детях. Я брался вести полукровку, шурш с ним, что она и сама вполне могла бы пройти, у вас проблемы – я помогаю решить, вы платите. Но одна из Десяти! И судя по тому, что мы тут лицезрели, а это было еще то шуршево представление, ее, шурш, спрятали! Вот тогда какого может произойти, если она окажется в Греоне, а? Вы подумали? Не платите, умываю руки!

– Да что такого может произойти? – спросила я, улыбаясь, но при этом чувствуя, как по спине бежит холодок страха. Слишком уж много загадок в моей жизни. Да и опасностей хотелось бы поменьше.

– А я не знаю! Может твои предки преступники, может тебя похитили, может ты сама опасная! Тебя запечатали, а это не шуточки! Да о шуточках только мечтать можно! А, вы ж не представляете, что это такое! Шурш! Я не знаю! Но там нас ждет неизвестность! Найдешь мамочку и папочку, и все будут рады? Шурш мне в глотку, если так! У Десяти дети не пропадают, это все равно, что у гнома золотой из-под носа спереть. Нереально!

– Тогда, может, не будем гадать и пойдем? Сам говорил, что нужно двигаться пока арзгорды не выползли.

– А…

– Мы доплатим, – сказал Кал.

Латурх скептически оглядел нас, стукнул по стволу ближайшего дерева, убив какую-то мелкую клыкастую тварь, что подбиралась к нему, и, пожав плечами, подытожил:

– Лады. Тогда идем.

Мы шли по проторенной дороге, сразу видно, используется она часто. Использовалась. Становилось страшно, когда я вспоминала о тех, кто остался здесь навсегда. О жителях Вертингольда и окрестных земель, попавших под удар магии. О путниках и проводниках. Не представляю, успевали ли они осознать хоть что-то.

Прошло уже часа три, как мы перешли границу Пустоши, и я с удивлением осознала, что начинаю уставать, а ведь раньше такого со мной не случалось.

– Тыр, что со мной? – спросила у так и сидевшего на моем плече Монстрика.

– Магия скачет, не могу выровнять. Будто высасывает что-то ее из тебя. Не могу остановить, прости, Рина, пытался. Но если влезаю, из меня тянет, – печальные глазки малыша мне не нравились.

– Ясно, – и так понятно, что в магически аномальной зоне должно быть полно всякой дряни. – А еще ничего не чувствуешь?

– Тут изменилось все.

– Как так?

– А вот так. Даже лес другой. Не живой и не мертвый. Видишь птицу?

Посмотрела вперед, на толстой ветви прямо над дорогой сидел большой черный ворон и, склонив голову, разглядывал нас.

– Вижу.

– А у него сердце не бьется, – тоскливо произнес Тыр.

– Ящерица права, – я и не заметила, что к нашему тихому разговору прислушивается Кал. – Мы еще ни одного зверя или птицу живых не встретили. Только… твари какие-то. Вот у них со всем порядок, магией разит, единственное, причем необычной. А еще деревья, словно живые они.

– А они и живые, – Латурх резко остановился. – И боюсь нам придется в этом вот прям сейчас и убедиться.

– Что?

Каюсь, в этот раз реакция меня подвела. На землю меня опрокинул вампир под крик орка «Ложись!». Упала, больно ушибившись коленом и ребрами справа, камень попался. А потом… Вот лучше б не смотрела, шурш меня забери! Кошмары обеспечены! На нас надвигался… лес. Те деревья, что мы проходили, были обычными, но те, что показались впереди – пугали. Короткие, словно обрубленные пеньки, стволы. Хаотически расположенные, непрестанно двигающиеся уродливые, кривые, узловатые ветви, на которых кое-где еще сохранились листья, похожие на ошметки живой плоти. Они передвигались рывками. Шаг-прыжок и замирают на месте со скрежетом, от которого кровь стынет в жилах, словно оглядываются, безглазые, ищут, кем бы поживиться.

А потом порыв ветра донес запах, и я задохнулась. Сладковатый, тошнотворный запах разложения исходил от них, распространялся по округе, предупреждая об их приближении. И все вопросы отпали. Даже, если это и деревья, то они явно питаются тем, кто дышит и двигается.

– Не двигайтесь главное, – прошипел Латурх. – Они слепые и, шурш его знает, как видят, но, если затаиться, мимо пройдут, – и совсем тихо, так, что я еле расслышала, добавил. – Надеюсь.

И не услышал это только Стоун.

Я чувствовала, как колотится сердце. Можно было что-то сделать, но что? Попытаться их сжечь, но не привлечет ли это внимание, да и смогу ли я одна справится, учитывая, как сильно это место тянет из меня силы, не знаю. Моя тьма всколыхнулась, обездвиживая, беря верх.

– Тыр, – проскрипела я, пытаясь вдохнуть. Грудь словно сжало тисками, движение грози немыслимой болью, невозможность дышать заставляла паниковать.

За что так со мной?

– Тут, пытаюсь, – было мне ответом.

Вздрогнул Кальвени, укрывавший меня своим телом, и я поняла, что бесконтрольная сила добралась и до него. Что она с ним сделает? Пожалуйста, не тронь моего друга. Он спасает меня, он помогает, без него я пропаду. Успокойся. Вернись. Усни еще на чуть-чуть, чтобы я смогла разобраться чего же ты еще хочешь…

Я умоляла, мысленно обращаясь к той, кого считала разумной. Живой. Ведь знала же она, когда мне требуется помощь! И помогала, так как умеет.

Воздуха не хватало, сознание медленно начинало плавиться, терять связь с реальностью. Боли я уже не чувствовала, только холод, что распространялся в груди, замораживая сердце.

– Пожалуйс…та, – из последних сил выдохнула я.

И она меня услышала. А Тыр довершил дело, загоняя ее обратно, скрепляя границы, в которых она могла существовать.

– Что это было, Рина? – прошептал почти одними губами Кал, зная, что я его услышу.

– По… том…

А запах