Юбэнкс поднялся по ступенькам и прошел внутрь. Светильники зажжены не были, но через высокие, от пола до потолка, окна ярко светила луна, поэтому он смог разглядеть фигуру, стоящую в проходе. Певица была одета в длинный белый махровый халат. Черты ее лица скрывал капюшон, наброшенный на голову. Она напоминала эфирное создание из другого измерения.

Восхищенный Юбэнкс пошел по проходу. Он был не в состоянии бороться с непреодолимым влечением мелодии. Певица распахнула объятия. Ее голос поднялся еще выше и разлился фонтаном чистейших и даже вселяющих страх нот.

И в тот же момент его охватила боль, которая то обжигала, то обдавала холодом все его чувства. Быстро распространяясь, боль добралась до головы. Казалось, череп вот-вот взорвется.

Наконец-то Юбэнкс понял, что певица убивает его. Кто-то решил разделаться с ним и организовал убийство.

Нет, этого не может быть. Он судьбой предназначен для власти и величия. Он убил трех женщин, чтобы подняться вверх.

Юбэнкс падал, с головой погружаясь во мрак. В мозгу возникла внушающая страх мысль. А вдруг женщина, убивающая его своим пением, — это призрак одной из тех трех, которых он убил?

Кристально чистые ноты увели его в темноту.

И все исчезло.

Лютер открыл глаза и зажмурился от яркого солнца, пробивавшегося сквозь листья пальм. Наслаждение почувствовать под боком Грейс было разрушено надоедливой трелью телефона. Солнце и телефон — это стандартные атрибуты утра. А вот Грейс, свернувшаяся клубком рядом с ним, — это нечто новое. Правда, одной ночи, которую она провела в его кровати, хватило, чтобы он пристрастился к этому новшеству.

Лютер с неохотой выбрался из-под одеяла, сел на край кровати и взял телефон. Номер, высветившийся на дисплее, заставил его стряхнуть остатки сна.

— Что у тебя, Фэллон?

— Юбэнкс мертв, — сказал Фэллон. В его голосе слышался характерный для охотника азарт. — Его тело нашел в часовне один из гостиничных дворников несколько часов назад. Судя по всему, он умер в полночь. Власти называют причиной смерти инсульт. Никаких признаков насилия.

— Его могла убить Сирена.

— Она и убила. Теперь нам остается расслабиться и ждать. Мне не терпится увидеть, кто займет место Юбэнкса. Когда это выяснится, мы узнаем, кто заказал убийство.

— Что насчет Сирены?

— Она выполнила контракт. Если она профессионал, как я подозреваю, она уже исчезла.

— Но ты все равно ищешь ее?

— Естественно. — Фэллон помолчал. — Ну, и Суитуотер ее ищет, от его поисков пользы больше.

— Это не входит в обязанности Суитуотера. Она экстрасенс. Это работа «Джонс и Джонс», твоя работа.

— Малоун, должен тебе сказать, что в настоящий момент эта задача стоит не первой в моем списке, — гневно, что было нехарактерно для него, произнес Фэллон. Он часто проявлял нетерпение, часто раздражался, но редко уступал столь сильным эмоциям. — У меня слишком много других дел. Пока она убивает людей из «Найтсшейд», у меня нет к ней претензий.

— Она пыталась убить Грейс и ни в чем не повинного человека, случайно оказавшегося рядом.

— Судя по тому, как Грейс все описала, инцидент мог быть простой случайностью.

— Как ты можешь называть попытку убийства случайностью?

— Ладно-ладно, не случайность, — пробормотал Фэллон. — Скорее та самая ситуация, когда кто-то оказался не в том месте и не в то время. Я хочу донести до тебя следующее: ничто не свидетельствует о том, что ей нужна была Грейс или горничная. Они просто помешали ей.

— Ага, значит, это Грейс и горничная виноваты, что их едва не убили?

— Проклятие, не извращай мои слова! — возмутился Фэллон. — Грейс говорила, что Сирена была загримирована. Это значит, что Грейс не сможет опознать ее. У певицы нет оснований преследовать ее. Уловил?

— Ты и я, мы оба знаем, что Грейс может опознать ее по ауре.

— Только если они окажутся лицом к лицу, — отпарировал Фэллон. — И какова вероятность такой встречи?

— Откуда мне, черт побери, знать?

— Послушай, у Сирены нет возможности выяснить, кто такая Грейс, и тем более ее местонахождение, а также особенности ее дара — что она читает ауры. Поверь мне, Грейс ничего не угрожает. Что до Сирены, Суитуотер лучше справится с работой по ее поиску. Она действует в его мире. Он выследит ее через свои связи.

— А на каком месте она в списке Суитуотера?

— На самом верхнем, — коротко и спокойно ответил Фэллон. — Похоже, Гарри взбесило, что у него в конкурентах появился доселе неизвестный экстрасенс высокого уровня.

— А что, если Грейс права и Сирена действительно из одержимых? Что, если Грейс превратится для нее в наваждение и она станет преследовать ее?

— Тогда у нас возникнут проблемы, — произнес Фэллон таким тоном, каким утихомиривают ребенка, засыпающего взрослого вопросами. — Но, как я сказал, речь идет о профессионале. Поверь мне, она уже далеко отсюда.

Лютер в сердцах нажал кнопку отбоя и отшвырнул телефон. Повернувшись, он встретился с внимательным взглядом зеленых глаз Грейс.

— Сирена разделалась с Юбэнксом, — сказал он. — Фэллон говорил, что Суитуотер найдет ее.

— А пока?

Лютер через простыню погладил Грейс по бедру, любуясь женственными очертаниями ее тела.

— А пока ты проводишь отпуск на Гавайях.

В руке у шеф-повара был нож, который выглядел так, будто он предназначен для резки и измельчения отнюдь не овощей. У покрытого татуировками официанта под брюками в ножной кобуре был пистолет. Ауры обоих свидетельствовали о парапсихическом даре довольно высокого уровня и несли в себе все явные признаки необратимых повреждений, которые образовались в результате применения этой парочкой крайнего насилия. Имелись также свидетельства очень необычного, похожего на «Дзен» принятия того, что они совершили, а также принятия их собственной сущности как таковой.

Завсегдатаями «Темной радуги» была причудливая толпа не вписавшихся в современное общество экстрасенсов, большинство которых, судя по виду, рухнули в пропасть где-то далеко-далеко отсюда, и потом их прибило к берегам Гавайев. У подавляющего количества клиентов были профили, типичные для людей с беспорядочными, деформированными или сильно поврежденными аурами. Многие из них, вероятно, просто не догадывались о том, что они экстрасенсы, не говоря уже о том, что именно эта сторона их натуры и является причиной всех их проблем.

«Тогда почему я чувствую себя здесь как дома?» — недоумевала Грейс.

Она вместе с Петрой Гроувз сидела в задней части зала, в кабинке рядом с вращающейся дверью, которая вела в жаркую кухню с клубами пара под потолком. Близился вечер. За барной стойкой Уэйн начищал стаканы и фужеры с удвоенным усердием, как будто каждый предмет был патроном, которым он собирался зарядить ружье и от которого могла зависеть его жизнь.