– Здорово, хозяева, – сказал он громко. – А чего это у вас словно вымерли все? Или сегодня кино новое в клубе показывают?…

– Не нашли? – выдохнула Лида. Она уже всё поняла, но ещё надеялась.

Мужик помедлил.

– А чего искали?

– Маруся у нас пропала, – объяснил Гриша, подошёл и сунул мужику руку. – Ещё днём. Сказала, что сыроежек наберёт, и с тех пор её нет. Мы ищем.

– Константин, – ни с того ни с сего представился мужик. – Меня вот… Григорий в гости приглашал. Я и пришёл.

Лида кивнула, села на чурбак и закрыла лицо руками.

Мужик прошагал к столу, поставил на лавку рюкзак, в котором отчётливо звякнули бутылки, огляделся по сторонам и тоже уселся на чурбак, уперев в колено руку.

– Излагай, – велел он Грише. – Всё подробненько.

– Мы на речку поехали, – издалека сказала Агриппина. – Искупаться хотели!

– Мы – это кто? – перебил мужик.

– Маруся, Груня и я, – хмуро сообщил Гриша. – Да мы побыли-то там от силы минут десять. А потом она решила не купаться, а пойти за сыроежками.

– Поссорились?

– Нет, – возразил Гриша. – Никто не ссорился! Просто она сказала, что не хочет купаться! И ушла.

– Так, а после чего?…

– Потом почти сразу пришёл Антон. Мы на мотоцикле приехали, а он пешком пришёл. – Гриша подбородком показал, кто такой Антон. – Ну, и через полчаса, может, минут через сорок я побежал Марусю искать. И с тех пор её нет.

Константин немного подумал.

– Вы были на том пляже, где белый песок?

Гриша кивнул.

– А ты, парень, с горки шёл?

– Да, – подтвердил Антон, насторожившись. Что-то в тоне камуфляжного показалось ему странным.

– У нас ведь утром человека убили, – негромко сообщила Лида, Константин повернулся к ней. – Маруся хотела сразу в Москву уехать, а я её остановила…

И она заплакала, тяжело, навзрыд, прижимая кулаки к лицу. Агриппина ахнула. Антон попятился.

Константин посмотрел на Гришу:

– Кого у вас убили?

– Валерика, – объяснил тот, морщась. – Который возле магазина буянил.

– Да знаю я Валерика вашего как родного, – сказал Константин. – Допрыгался, значит, сволочь. Ну, упокой его Господи, как говорится.

– И убийца… где-то… здесь ходит, – проикала Лида. – И Маруся про… пропала!.. Ночь уже почти… А я её остановила! Она ведь в Москву хотела, а я… А теперь нет её…

Они рыдали уже обе – Агриппина тоже заплакала.

– Ну, ну, – негромко сказал Константин, и они как-то моментально примолкли. – А ты, парень, если с горки шёл, должен был её увидеть. Ну, если она от пляжа-то поднималась! На тот берег она ж не перелетела! Там лес такой, что всё далеко видать! Вон Григорий говорит, ты сразу подошёл, как она ушла, Маруся-то! Ты её видел?

Антон подумал, что дело принимает, пожалуй, неприятной оборот.

До этого ему всё было понятно и ясно как день: Марусин деревенский жених возревновал её к городским приятелям, к их машинам, нарядам, к их веселью и свободе, и вообще… Короче, в нём взыграла классовая ненависть. У первобытных ненависть выражается очень просто: бабу нужно приструнить, а конкурентов избить. Антон однажды смотрел такой замшелый фильм – там на деревенских танцах подрались парни, как раз из-за какой-то кисули, то ли учительницы, то ли библиотекарши. Деревенский кавалер залепил Марусе в глаз и увёз её от конкурентов подальше. Возможно, сейчас в своей деревне он собирает таких же дружков-алкоголиков, чтобы отомстить свободным и красивым городским людям и их машинам. Вообще-то давно пора в город уехать, только Агриппина всё тянет, а уехать без неё Антон не мог, у него имелись на неё виды. Но он ничего не знал об убийстве! Оказывается, первобытность здесь зашла совсем далеко, питекантропы убивают друг друга.

Нет, нужно уезжать прямо сейчас, сию секунду. Уезжать, ни во что не вмешиваясь, ещё не хватает! Если профессорская внучка заартачится, придётся ехать без неё.

У Антона сделалось озабоченное лицо, он похлопал себя по карманам, проверяя автомобильные ключи.

– Я прошу прощения, – начал он деловито, – но нам давно пора в город. Агриппина, я тебя жду в машине. Как раз пока она прогреется…

И он пошёл к воротам. Константин переглянулся с Гришей и поднялся с чурбака. Чурбак, покачнувшись, повалился набок.

– Парень, ты куда помчался-то?! В какой город тебе понадобилось?! Ты на взгорке Марусю видел, когда на пляж шёл, или нет?

– Я ничего и никого не видел.

Антону оставалось-то всего ничего – прошмыгнуть до ворот, прыгнуть в машину и запереться на все замки. Спасение было совсем близко, но спастись ему не удалось.

Константин – даром, что огромный, как кабан-секач! – в секунду оказался рядом с ним и легонько взял Антона за грудки. Затрещала тонкая ткань рубашки.

– Говори, чего видел, – мягко попросил Константин. – Быстро говори и чётко, чтоб мы поняли.

Совсем рядом с собой перепуганный Антон видел свинцовое лицо и бесстрастные, как у ящерицы, глаза, чувствовал чужой, отвратительный, опасный запах.

– Отпустите меня, – на всякий случай сказал он и чуть-чуть шевельнулся. Ни слова не говоря, мужик взял его за горло и подержал.

– Видел я её, – задыхаясь, сказал Антон, когда тот ослабил хватку и стало можно говорить. – Ну и что?! Ей какой-то парень по морде съездил, посадил на скутер и увёз. И что из этого?! Я ей что, нянька?!

– Ка… какой парень? – пролепетала подскочившая Лидия Витальевна. – Что ты говоришь?…

– Я не знаю! Я их тут никого не знаю и его видел только со спины!

Константин свободной рукой перехватил Лиду, которая бросилась на Антона, и тут Гриша подоспел, оттащил её.

– Почему Маруся не кричала? На помощь не звала?

– Так она это… – Антон сглотнул. – Она, по ходу, без сознания была. Он её через сиденье перебросил и повёз.

– Понятно, – почти нежно сказал Константин. – Скутер – это, стало быть, мотороллер. Он его что, не заводил?

Антон помотал головой – нет, не заводил.

– Мы бы мотороллер услышали, – подал голос Гриша.

– Не факт. От речки ничего не слыхать, шумит она. И куда он мотороллер покатил?

– Налево, – закричал Антон, постепенно обретавший почву под ногами, – там дорога вниз идёт, а потом он в лес свернул! Я тут при чём?! У неё какие-то разборки с хахалем, а я что должен? Вмешиваться?

– Если вниз и от речки, значит, в сторону Ёлкина, – проговорил Константин и отпустил Антона. Тот стал торопливо заправлять вылезшую рубаху в брюки, руки у него тряслись. – Там только по старой дороге и можно проехать, ниже бурелом, никакой мотороллер не пройдёт. Когда-то по ней с лесопилки ездили. Тебя как звать-то? – вдруг обратился он к Лидии Витальевне. – Ты, Лидочка, кончай рыдать и звони ментам. Участковому звони, пусть они к старой лесопилке, ёлкинской, подгребают. Гриш, а мы с тобой напрямую сбегаем, тут недалеко. Хорошо бы транспорт какой, но темно уже, по лесу ни на чём не проедешь…