Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Осиандер был также связан с книгой «О вращениях» через Петреуса, с которым он познакомился несколькими годами ранее. Петреус издавал некоторые проповеди Осиандера и иногда пользовался его услугами в качестве редактора и корректора. Неясно, кто именно, Ретик или Коперник, предложил кандидатуру Осиандера на освободившееся место, но возможно, оба они были хорошего мнения о его квалификации.
Коперник все это время продолжал получать посылки со страницами, выходящими из-под пресса, хотя после ноября 1542 года уже не мог их читать и комментировать. Поздней осенью, в возрасте 69 лет, он пережил инсульт — кровоизлияние в мозг, лишившее его памяти, речи и парализовавшее правую половину тела. Его друг Ежи Доннер, присоединившийся к капитулу в качестве каноника за два года до этого, немедленно сообщил об этом Гизе.
«Я был потрясен тем, что Вы написали мне о слабом здоровье почтенного старца, нашего Коперника, — отвечал ему Гизе 8 декабря 1542 года. — Он так любил уединение, когда его самочувствие было хорошим, что, думаю, теперь, когда он нездоров, найдется не так много друзей, которых интересует его состояние. Поэтому я прошу Вас… присмотреть и позаботиться об этом человеке, который был дорог Вам все время, как и мне. Не позвольте ему лишиться братской помощи в этих чрезвычайных обстоятельствах».
Андреас Осиандер, проповедник в церкви Святого Лаврентия в Нюрнберге
В конце декабря, когда новости о недуге Коперника достигли его родственников в Данциге, отец Яна Лойтца напомнил епископу Дантиску, что мальчик готов вступить в должность четырнадцатого каноника Вармии (должность Коперника), как только будет получено одобрение Рима.
Каноник Фабиан Эмерих, заместитель врача капитула, считал ситуацию безнадежной с медицинской точки зрения. Коперник мало на что был способен, кроме как лежать в постели, и почти ничего не ел. На протяжении зимы и весны, пока его навещал Доннер, Коперник постепенно слабел, все реже приходя в сознание, а с начала мая уже только спал. 24 мая 1543 года из Нюрнберга были доставлены последние страницы его книги. Доннер отнес их к кровати больного, вложил в его руки, а в следующее мгновение увидел, что жизнь покинула Коперника: он как будто ждал все эти месяцы, когда книга будет завершена, и теперь мог умереть спокойно.
Согласно традиции, его похоронили в песчаной почве под полом собора, где-то недалеко от его собственного алтаря. На его могиле не было ни надгробного камня, ни эпитафии — но это тоже была традиция.
По завещанию его сбережения в пятьсот марок полагалось разделить между детьми его племянниц — дочерей Катерины, которые уже давно вышли замуж и сами не раз становились матерями. Если он и успел скопить большие богатства за годы жизни, то, по-видимому, раздал их еще до болезни. Свои медицинские книги он оставил Эмериху, а прочие — библиотеке капитула. Собственная же его книга, единственное его долговечное наследие, осталась сиротой.
Последние дошедшие до Коперника тетради «О вращениях» содержали несколько первых страниц, включая титульную, на которой автор без всякой помпы указывался как «Николай Коперник из Торуни». Прожив большую часть жизни в Вармии, он все равно принадлежал родному городу, а его работа — «Шесть книг о вращении небесных сфер» — увидела свет (как значится внизу страницы) благодаря издательству Иоганна Петреуса в 1543 году. Над своим именем печатник разместил приветствие (и предупреждение) потенциальной аудитории.
«Эта новейшая работа, о прилежный читатель, — объявлял Петреус, — рассказывает о движениях звезд и планет, воспроизведенных на основе как древних, так и современных наблюдений, а кроме того, в ней содержатся новые изумительные гипотезы. Также ты можешь найти в ней чрезвычайно полезные таблицы, чтобы с предельной легкостью вычислить эти движения для любого времени. Поэтому покупай, читай, применяй».
А следующая же строка, написанная по-гречески, звучала как предостережение: «Да не вступит сюда человек, не сведущий в геометрии!» Это правило, предположительно украшавшее вход в Академию Платона, повторяло мнение Коперника о том, что математика пишется для математиков.
Перевернув титульный лист, храбрые читатели сталкивались с еще одним наставлением под заголовком «Читателю о гипотезах этой работы». Эта запись анонимно передавала те возражения, что сопровождали публикацию книги:
«Уже повсюду пошла молва о новых гипотезах этой работы, в которой заявляется, что Земля движется, тогда как Солнце покоится в центре Вселенной. В связи с этим некоторые ученые, без сомнения, были уязвлены до глубины души и считают, что свободные искусства, сложившиеся давно и имеющие прочное основание, не должны приводиться в беспорядок. Но если эти люди изучат вопрос внимательно, то обнаружат, что автор этого труда не сделал ничего предосудительного. Ведь слагать историю движений небесных тел посредством тщательного и умелого исследования есть прямая обязанность астронома. Затем он должен понять и описать причины этих движений или гипотезы о них. Поскольку он не может ни в коем случае постичь истинные причины, он принимает те допущения, которые позволяют правильно вычислять движения, исходя из принципов геометрии, как для будущего, так и для прошлого. Автор этой книги блестяще справился с обеими обязанностями, ведь эти гипотезы не обязаны быть верными или даже вероятными. Напротив, если они приводят к вычислениям, которые хорошо соотносятся с наблюдениями, то одного этого вполне достаточно».
Далее следовал знакомый текст: «И если какие-то причины рождаются воображением, как это действительно часто происходит, они выдвигаются не для того, чтобы убедить кого-то в их правильности, а лишь для обеспечения надежной основы вычислений. Однако поскольку для одного и того же движения иногда предлагаются разные гипотезы… выбор астронома падает на ту, которую проще всего понять. Философ, возможно, будет скорее искать подобие истины. Но никто из них не может понять и сказать что-либо наверняка, если только им не будет божественного откровения».
Некоторые читатели приписывали эти слова самому Копернику. Другие слышали в них голос кого-то другого, но им оставалось только гадать, читая далее:
«Поэтому наряду с древними гипотезами, которые ничуть не более вероятны, давайте позволим прозвучать и новым гипотезам, тем более что они восхитительны и одновременно просты и станут ценным подарком для тех, кто проводит искусные наблюдения. Что касается гипотез, то пусть никто не ждет от астрономии ничего определенного, ведь если он примет за истину идеи, задуманные для другой цели, то закончит чтение этого труда большим глупцом, чем был в начале. В добрый путь!»
Хотя сам Коперник в конце концов дал волю своему видению «построения движений мировых сфер», эта анонимная преамбула сводила все его усилия до статуса интересного и полезного пособия для вычислений, не имеющего ничего общего с реальностью.
Можно по праву изумиться, как на основе столь абсурдных гипотез Коперника, противоречащих общему мнению и здравому смыслу, можно произвести столь точные вычисления.