Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, правильно, – протянула Лида, – а у меня зато сердце в пятки ушло.
– Трусишка!..
– Да, трусишка! У нас ведь знаешь как дразниться любят…
– Ну, об этом потом. Не перебивай себя. Что же сказал Митя еще?
– Он очень хорошо сказал, мама… Он сказал, что при важном вопросе… то есть на важном вопросе пионеры себя так небрежно ведут. Мальчики позволяют себе всякие глупые шутки, пересмеиваются, а девочки только обиды свои перебирают. И что он уже тысячу раз слышал, как Мазин у Синицыной ленточку из косы выдернул, что это уже разбирали, и Мазина тогда наказали уже, а теперь надо поговорить не о случаях таких, а о том, чтобы их никогда больше не было, чтобы класс был дружный. Что и мальчики и девочки виноваты, и чтобы не торговаться здесь, кто больше виноват, а исправить это, потому что мы все пионеры и должны быть хорошими товарищами… Он, мама, прямо рассердился даже на нас…
– Ну, а ребята что?
– Ребята покраснели многие, а девочкам тоже стыдно стало. А потом все начали говорить, что у нас все по пустякам выходят всякие глупые ссоры. А Митя сказал, что мы уже в четвертом классе, а нам можно поставить в пример малышей – они так дружат между собой! Потом он привел примеры всякие… А потом, мамочка, потом!.. – Лида вскочила, зажмурилась и подпрыгнула на одной ножке. – Мы все шли домой вместе. И никто никого не дразнил. И солнце было такое, прямо на всю улицу! Я пальто расстегнула. А Коля Одинцов шапку снял, у него густые волосы. И солнышко нагрело их, – они даже чуть-чуть теплые стали, мы все трогали… А некоторые девочки завтра уже в драповом пальто придут. И я… Хорошо, мамочка?
– Нет, драповое еще рано. А остальное все хорошо! Все хорошо, Лидок!
Вечером папа тоже слушал о сборе, но ему рассказывала не одна Лида. Лиде помогала мама, они перебивали друг друга и так часто начинали сначала, что папа не дождался конца и ушел спать.
Глава 19. Срыв
Павел Васильевич все еще не возвращался. Васек нервничал, придирался к тетке.
– Может, и были письма, да ты потеряла их! – подозрительно говорил он.
Тетка обижалась:
– Да что я, голову, что ли, потеряла?
Писем не было.
Не зная, чем объяснить молчание отца, Васек беспокоился.
Иногда ему начинало казаться, что с отцом что-то случилось.
Он просыпался ночью и, лежа с открытыми глазами, представлял себе всякие ужасы: то ему казалось, что отец, починяя паровоз, попал под колеса, то заболел и лежит где-нибудь в больнице.
Васек плохо спал и в класс приходил хмурый и сонный.
* * *
В этот день Васек Трубачев дежурил. В паре с ним был Саша Булгаков.
– Давай так дежурить, чтоб ни сучка ни задоринки, – уславливались мальчики.
Первые три урока прошли без запинки. На большой перемене Сашу вызвала мать.
– Васек, положи мел, вытряхни тряпку. Проверь, чтобы все было в порядке. Я сейчас! – крикнул он, убегая.
Васек, закрывшись один в классе, протер парты, вытряхнул в форточку тряпку, сбегал за мелом, подлил в чернильницы свежих чернил. Когда Саша вернулся, осталось только подмести пол.
Пока дежурные наводили в классе чистоту, в укромном уголке раздевалки Русаков с расстроенным лицом говорил Мазину:
– Обязательно он меня вызовет! Пропал я, Колька!
На четвертом уроке был русский язык. Учитель сказал, что будет вызывать тех, у кого плохая отметка.
– Не надо было по собачьим следам рыскать. Взял бы да почитал грамматику… Я хоть по географии хорошо ответил, а ты что? – сердился Мазин. – Чересчур уж… Ни по одному предмету ничего не знаешь.
– По арифметике лучше тебя еще… Да все равно мне пропадать сегодня.
Мазин нахмурился.
– Я подскажу тебе.
Русаков махнул рукой:
– Будет мне дома! Отец да еще мачеха…
– Да ведь она уже неделю у вас живет, и ничего еще не было.
– Придраться не к чему было. Она начнет разговаривать со мной, а я молчу… А сегодня… – Русаков покрутил головой и умоляюще посмотрел на Мазина: – Ты бы придумал что-нибудь, Коля.
– Придумаешь тут.
Оба мальчика постояли молча. Прислонившись к вешалке, Мазин задумчиво вертел чью-то пуговицу. Потом толстые вялые щеки его вдруг начали оживать, он выпятил вперед нижнюю губу и, притянув к себе товарища, зашептал что-то ему на ухо, а потом добавил вслух:
– Надо время затянуть, понимаешь… чтобы он не успел тебя спросить до звонка.
Русаков понятливо кивнул.
– А вдруг он меня первого? – испуганно спросил он.
– А вдруг пол провалится? – передразнил его Мазин.
В коридоре Леня Белкин, щупленький Медведев и Нюра Синицына наскоро проверяли свои знания.
– Только мне никто не подсказывайте, а то я собьюсь, – предупреждал Леня Белкин.
– А мне немножко, одними губами первое слово только… Подскажешь, Зорина? Ты близко к доске сидишь, – просил Медведев.
– Нет, я боюсь, я ни за что! – испуганно отговаривалась Лида. – Я ни губами, никак…
Синицына, закрыв глаза, громко повторяла правила грамматики.
Звонок рассадил всех по местам. Васек привстал с парты. Все в порядке: тряпка, мел, чернильница… Он заметил на полу скомканную промокашку и погрозил ребятам кулаком: только бросьте еще!
Сергей Николаевич вошел в класс.
Мазин бросил быстрый взгляд на Русакова:
– Сергей Николаевич! Сейчас в пруду девочка утонула, в полынье…
Ребята живо повернулись к Мазину:
– Какая девочка?
– Маленькая?
– Где? Где?
Мазин откашлялся.
– Небольшая девочка… – Он еще раз откашлялся. – Годика три… Она так шла, шла, с саночками…
– Ой, с саночками!
Мазин привстал и обернулся к классу:
– Ну да, с саночками. Да как провалится вдруг… весь лед на пруду треснул под ней…
– Ой, бедненькая! – заволновались девочки. – Так сразу и провалилась?
– Поговорим об этом после уроков, – сказал Сергей Николаевич, усаживая Мазина движением руки и раскрывая классный журнал. – Синицына! – вызвал он.
Мазин хрустнул пальцами и уставился в потолок. Нюра одернула под партой платье и с вытянутым лицом пошла к доске.
– А вы пишите в тетрадях, – сказал Сергей Николаевич, перелистывая учебник.
– У меня перо сломалось, – неожиданно заявил Русаков, поднимая вверх ручку.
Учитель вынул из бокового кармана коробочку и положил ее на стол:
– Пожалуйста, возьми себе перо.
Русаков толкнул Мазина и пошел к столу.
Мазин поднял руку.
– А у меня царапает, – сказал он.
– Подойди и ты к столу.
Учитель подошел к передним партам и спросил:
– Кто еще пришел в класс, не заготовив себе хорошее перо?
Трубачев беспокойно заерзал на парте. Ребята молчали. Мазин за спиной Русакова протянул руку к доске, схватил мел и спрятал