— Голова?

— Именно. Гости нас покинули. По всей видимости, в скором времени мы еще услышим о них. Но вряд ли сегодня. Им захочется сначала нас попугать. Иначе какое веселье? Посему предлагаю наверстать упущенное и немного поспать. Совершенно очевидно, чем мы займемся поутру.

— Вот этим? — кивнул я в сторону окна.

— Безусловно.

— Но что нам с ней делать?

— Как что, Ватсон? — удивленно посмотрел на меня Холмс. — Следует все разузнать о ней. Почему мы удостоились именно такого подарка? Установив, откуда взялась голова, мы значительно продвинемся в этом деле.

Завтракать на следующее утро мы сели позже обычного. Жуткий экспонат в стеклянном сосуде накрыли тряпкой, убрали в старую шляпную коробку и отправили в чулан на чердаке. Шерлок Холмс велел ничего не говорить о событиях прошедшей ночи миссис Хадсон и слугам.

— Полагаете, нам следует ждать еще одного полночного визита?

— Нет, Ватсон, — покачал головой мой друг. — Их главное оружие — неожиданность, так что эти люди редко повторяются. Мы предупреждены, а значит, вооружены.

— К нам приходил бесшумный невидимка, — задумчиво сказал я, кладя вилку с ножом рядом с пустой тарелкой. — И исчез он, словно призрачный туман. Но как он сюда попал?

— Полагаю, — отозвался Холмс, нетерпеливо шурша страницами «Морнинг пост», — он уже был здесь.

— Но как?

— Ватсон, — вздохнул сыщик, выглядывая из-за газеты, — вы сами сказали: невозможно бесшумно забраться с улицы к вам в окно или спуститься с крыши с таким сосудом в руках. Головы не пушинки. Как же тогда преподнесли этот подарок?

— И как?

— Мой дорогой друг, на их месте я сам воспользовался бы весьма простым способом: проник бы в дом днем и спрятался. Именно так. Наверху есть прекрасное местечко. Когда мы с вами заходили в последний раз в чулан на чердаке? Сегодня утром. А до того? Но можно обойтись и без чулана, под самой крышей столько укромных уголков, куда никогда не заглядывает миссис Хадсон. А ночью они выполнили свою задачу и исчезли. Достаточно сложенной вдвое веревки: оказавшись на земле, преступник перерезает ее и уносит с собой, не оставляя улик.

— И эти люди все время были рядом, в нашем доме? А мы даже не догадывались?

— Определенно. Тщательно исследовав темные чердачные закоулки, мы наверняка найдем следы визитеров. Однако времени мало, не стоит терять его попусту.

— Но как они пробрались внутрь?

— Утром я побеседовал с миссис Хадсон. Вчера днем газовая компания прислала сюда двух рабочих. Обычная проверка труб. Нынче это обязательная ежегодная процедура, чтобы лондонцы не задохнулись у себя в постелях. Проработав около часа, молодчики удалились. Вернее, громко и весело прокричали «до свидания!» с первого этажа и хлопнули дверью. И один из них действительно ушел. Никто не помнит, как они выглядели. Обычные газовщики в форменных фуражках. Очень простой фокус.

— А если они вздумают вернуться?

— Сомневаюсь, что нас побеспокоят сегодня, — со вздохом отозвался Холмс и скрылся за газетой. — Помните, что сказано в послании? «Только раз предупреждаю». Вот тут они не юлят. Уведомление нами получено. В следующий раз, вероятно, вопрос будет стоять иначе: кто кому первый перережет глотку.

— Что же делать?

— Вероятно, — задумчиво произнес Холмс, снова опуская газету, — братцу Майкрофту об этих делах известно больше моего. Иногда так случается. Нужно выяснить. Сегодня первый четверг месяца, и совет клуба «Диоген» заседает ровно в одиннадцать утра. Именно там и будет Майкрофт. Так что давайте-ка попросим Билли достать с чердака нашу шляпную коробку, а потом пусть со всех ног мчится на телеграф.

3

Клуб «Диоген» — секретное общество, штаб-квартира которого располагается в самом сердце Британской империи. Окна клубного дома выходят на Пэлл-Мэлл с ее изящными особняками и колоннадами, респектабельными заведениями и снующими туда-сюда экипажами, тем не менее узнать о роде деятельности этого общества гораздо труднее, чем, скажем, выведать тайны магических ритуалов самых отдаленных туземных племен. От «Диогена» можно всего за две минуты дойти до краснокирпичного Сент-Джеймсского дворца с его позолоченными часами и караульными в алых мундирах, но, несмотря на близость к общественным местам, первое правило клуба гласит: его члены ни в коем случае не должны сообщать посторонним ни о его делах, ни о точном расположении. Скажу лишь, что здание находится где-то между «Атенеумом», этим воплощением изящной интеллектуальности, и «Реформ-клубом», пристанищем любителей журналистики и литературы.

Майкрофт Холмс — один из шести основателей «Диогена». Название этого весьма эксцентричного заведения происходит от имени древнегреческого философа-стоика, который всю жизнь провел в бочке. Клуб тоже проповедует безразличие к человечеству и его глупостям. Однажды Александр Великий пришел к Диогену и спросил, как ему облагодетельствовать философа, а тот попросил великого завоевателя чуть подвинуться и не загораживать ему солнце. Холмс, с усмешкой пересказывая мне эту изложенную у Плутарха историю, утверждал, что его брат наверняка ответил бы точно так же.

Да, не сомневаюсь, Майкрофт Холмс переживет нас всех и до самой кончины будет верно служить своему монарху. Он занимает должность главного советника правительства Великобритании по межведомственным вопросам и, соответственно, улаживает все дела в кабинете, обеспечивая работу государственной машины в Уайтхолле и Вестминстере. Каждый день Холмс-старший консультирует государственных мужей, решая множество проблем, независимо от места их локализации, будь то Антарктида или Замбези. Но, как однажды заметил его младший брат Шерлок, дело не ограничивается консультациями, во многих непростых ситуациях «Майкрофт и есть британское правительство». Иными словами, премьер-министры и партии приходят и уходят, а сэр Холмс остается.

Его могучий разум хранит стратегии и решения всех сменяющих друг друга кабинетов. Однажды правительственная комиссия потребовала, чтобы Майкрофт Холмс предъявил для инспекции бумаги и отчеты и объяснил методы работы своего ведомства, но чиновники получили следующий ответ:

— Джентльмены, скажу вам начистоту: я не считаю нужным вести какие-либо записи и целиком полагаюсь на свою исключительную память. И сейчас в ней запечатлелись ваши имена и лица — лица тех, кто самонадеянно позволил себе потратить мое бесценное время. Служебная записка с этими сведениями скоро окажется на столе у премьер-министра или у личных секретарей ее величества. Я отчитываюсь только перед ними. Пусть они решают, как будет развиваться ваша дальнейшая карьера — в том смысле, что вам придется чем-то зарабатывать на жизнь. Доброго утра, джентльмены.

Сменяют друг друга мистер Гладстон, лорд Биконсфилд и лорд Солсбери, а за их спиной все так же тайно, без устали действует серый кардинал, сэр Уильям Майкрофт Холмс, кавалер ордена Британской империи, словно Ришелье или отец Жозеф при Людовике XIII два столетия назад. Напрасно вы будете искать упоминания о нем в газетах или выпусках альманаха «Кто есть кто». Когда придет его час, в «Таймс», скорее всего, появится лишь скромный некролог: «почивший эксцентричный интеллектуал», который внес свой вклад в изучение древнегреческой грамматики, опубликовав заметку «Особенности безударного „де“» в журнале «Классик квортерли», и произвел небольшой фурор в алгебраической логике шестистраничной статьей «Принципы пари Паскаля» в журнале по высшей математике. Ни единого слова не будет в этом некрологе о том могуществе, которым обладал он в правительственных кругах.