Трофим срывал с нее колготки, и ей вдруг захотелось ему помочь. Ее охватило то самое возбуждение, которое она испытала с Никитой. Но тогда в ней лишь что-то шевельнулось, а сейчас Марьяну распирало непривычное желание.

А Трофим вошел в раж. Ей казалось, что его ничего не могло остановить. Да она и не хотела, чтобы он отстранился от нее. Если и желала, то душой. Тело же попало в течение порочных страстей.

Трофим целовал Марьяну, его рука бабочкой порхала над ее телом, нащупывала воспламеняющие точки. Кресло было тесным, но именно это ей и нравилось. Трофим все крепче прижимался к ней. А когда он раздвинул ее ноги, ей захотелось вдруг всего и сразу. Это желание, сильное и острое, вонзилось в сознание. Марьяна уже была готова ко всему, но инстинктивный страх заставил ее оттолкнуть Трофима.

Она была слишком слаба против сильного мужчины. К тому же глупо сопротивляться после того, как ты выбросила белый флаг. Марьяна осознала свою ошибку и успокоилась, отдалась во власть течения, но Трофим вдруг отпрянул от нее.

– Извини!

Она должна была сказать ему, что ничего страшного не произошло. В конце концов, Марьяна взрослая девушка, и ей уже давно пора стать женщиной. Но язык у нее не повернулся. Когда он скрыл ее наготу блузкой, она попросила его отвернуться. Трофим повиновался, а Марьяна торопливо оделась.

– Прости! Сам не знаю, что на меня нашло.

– Отвези меня домой, – сказала она, застегивая пуговицу на блузке.

– А разве я тебя не похитил?

– Отвези меня домой, – повторила Марьяна.

Стыд нахлынул на нее, слезы накатили на глаза, обида схватила за горло. Еще чуть-чуть, и она расплачется. Как Марьяна могла опуститься до того, чтобы лежать под мужиком в чем мать родила и покорно ждать, чем все это закончится?

А ведь закончилось бы. Трофим высадил бы ее возле дома и уехал бы к жене.

– Я уже делал тебе предложение, – разворачивая машину, сказал он. – Я не отказываюсь от своих слов.

Марьяна молчала. Любое слово, сказанное в ответ, могло прорвать плотину, и тогда хлынут слезы. Она не хотела казаться слабой перед Трофимом, желала сейчас только одного – чтобы он оставил ее в покое.

– Ты ни в чем передо мной не виновата. А Тамара меня обманула. Я буду разводиться с ней.

Марьяна лишь усмехнулась. Сколько он уже разводится, а воз и ныне там.

– Ты не веришь мне?

– А ты? – вопросом на вопрос ответила она.

– Я тебе верю.

– А если я скажу, что ты должен развестись?

– Да, я должен.

– Это ты только говоришь. А думаешь ты сейчас о том, что я разлучаю тебя с женой, чтобы занять ее место. Ты злишься, а потом выплескиваешь на меня то, что накипело в душе. Как по-твоему, мне не обидно?

– Я осел. Прошу прощения.

– Ты хочешь все вернуть назад. А потом тебе скажут, что я разлучаю тебя с сыном. Эта музыка будет вечной.

– Обещаю, я больше ни в чем тебя не упрекну.

– А может, не надо ничего? Ты живешь своей жизнью, я – своей. Никто ни в чем друг друга не упрекает.

– А если я не могу без тебя жить?

– Как-то же жил. Два месяца прошло, даже больше.

– Я же говорю, меня сбили с толку.

– Может быть, это произошло потому, что тебя легко было одурачить?

– Этого больше не повторится.

– Возвращался бы ты к своей жене, – выдавила Марьяна.

Трофим нравился ей куда больше, чем Глеб. Сейчас, в его объятиях, Марьяна вдруг поняла, что этот мужчина может вознести ее к тем самым страстным высотам, о которых мечтает каждая женщина. Она в том числе.

К этим высотам она могла бы подняться и с Никитой, но с ним ей точно не по пути. А с Трофимом Марьяна охотно отправилась бы в путешествие по жизни. Если бы он позвал.

– Нет, к ней я точно не вернусь.

Трофим подвез ее к дому, но Марьяна уже не хотела никуда уходить. Покой ей уже не был нужен. Она вдруг поняла, что хочет быть похищенной Трофимом.

– Может, поедем куда-нибудь? – спросил он, будто почувствовал ее настроение.

– Куда-нибудь?

– Можно рвануть за границу.

– У меня нет загранпаспорта.

– Можно в Сочи, там еще жарко.

Марьяна готова была отправиться с ним на край света, но именно это ее и пугало.

Она решительно открыла дверцу и заявила:

– Сначала определись, а потом будет видно.

– Я уже решил, – услышала девушка, но не остановилась.

Пусть подумает до завтра. В том числе и о своей семье. Может, утром он поймет, что Марьяна ему не так уж и нужна. Хорошо, если это случится до того, как она станет женщиной. Очень плохо, если после. Марьяна может и не пережить предательства.

Да, она уже хотела стать женщиной. Знала, кто должен быть ее первым мужчиной.

Трофим приехал среди ночи, взял ключи от московской квартиры, не сказал, зачем они ему нужны, и был таков. Никита не спросил. Потому что был мертвецки пьян. Они добавили вчера с Ларисой, чтобы успокоить душевное волнение.

А может, и не было никакого Трофима? Вдруг все это ему привиделось?

Лариса лежала на кровати спиной к нему. Голова у нее под простыней, а задница голая. Интересно Лариса укрывается. Может, потому что думает этим самым местом?

Никита поднялся, сел на кровати, обхватил руками голову. Больно ему с тяжкого похмелья, перед глазами все плывет. Но все-таки он нашел в себе силы, добрался до трюмо, взял тушь и губную помаду.

На верхней ягодице законной жены Никита нарисовал глаза и нос, на нижней – двойной подбородок. Раздвоенности он сделал ртом, щедро накрасив их губной помадой.

– И что там получилось? – не поднимая головы, спросила Лариса.

– Сейчас сфотаю!

Никита взял телефон и снял свое творчество. Лариса даже не возмутилась. А ведь он мог выложить ее задницу в открытый доступ. Похоже, она готова была терпеть все, чтобы угодить ему.

– Когда мы спать легли? – спросил он, уронив голову на подушку.

– Поздно.

– Трофим приходил?

– Да.

– Зачем?

– Ключи от рая взял.

– От рая?

– С Марьянкой кувыркаться поехал.

– Куда? Ко мне на квартиру?! – Никита вдруг понял, что смотрит на Ларису с высоты своего роста.

Сначала он сорвался с кровати, а потом уже осознал это. Всему виной безотчетное возмущение. И все потому, что Марьяна снова сошлась с Трофимом.

Странное дело, Никиту не выводила из себя мысль о том, что Марьяна гуляет с Глебом, которого он тупо презирал. Но на него накатывало взрывное возмущение, когда Марьяна оказывалась рядом с Трофимом. Почему?