так понимала, что делать этого не следовало. Интуитивно догадалась, что тогда нагрузку на свой многострадальный организм еще усилила бы. А он у меня в последнее время многое перенес и был раним. Вот я его и пожалела, собрав волю и силу в единый кулак. Это помогло добиться спокойного выражения от лица, а тело расслабить.

— А…я к Дмитрию, — Соломатин пришел в себя, все же, первым. — По делу. Вот…с коллегой.

— Я так и поняла, — покивала ему головой, переведя, наконец, взгляд на него.

А выглядел он молодцом. Энергия от него исходила ощутимая, и мне показалось еще, что стал красивее. Вот ведь, несправедливость! Хотя, с чего ему было чахнуть-то? Это же не его бросили, а как раз наоборот.

— Может, пустишь нас в квартиру? Или нет? — смерил меня вопросительным взглядом, а еще, как бы оценил и мой внешний вид, раз уж представилась такая возможность.

— Наверное, могу, — пожала плечами и распахнула дверь пошире. — Проходите. Гостиная прямо по коридору.

— Я знаю, — он прошел вперед уверенно. Вот значит, как — бывал уже здесь ранее.

— Только Дмитрия сейчас нет дома. Но обещал подойти к пяти часам.

— Да? — он вскинул к глазам руку с часами. — Должен скоро быть, — снова поднял глаза на меня. — Присядем? Можно?

— Конечно, — махнула рукой на диван с креслами и стала свидетельницей, как молодая особа порхнула к нему под бок и прижалась, словно ласковый котенок. А дальше заметила на щеках Глеба растекающийся румянец. Вот оно как, застеснялся, значит. Ну, да, он у нас всегда был стеснительный. Не от этого ли не решился открыть мне вовремя глаза на свое ко мне охлаждение?

Угу! А так ли это было? Смущение смущением, а глаза его по моей фигуре прошлись вполне с определенной целью. Прощупал взглядом очень даже ощутимо. Исследовал на предмет, как разлука с ним на мне сказалась, не иначе.

— А ты вроде как похорошела? — он скорее утверждал это, чем спрашивал. Во всяком случае, выражение его лица заставило меня порадоваться за свой внешний вид, вот бы еще и нервам с сердцем подобные смотрины понравились бы. Но нет, в душе что-то сжалось, и пришлось снова призвать на помощь силу воли.

— С чего бы это? Нет, не думаю. Платье вот сегодня надела новое. На нас, женщин, тряпки оказывают влияние. Может поэтому глаза искрятся?

Он хотел мне что-то ответить, а еще чуть отстранил от себя подружку, очень уж начавшую стеснять его прижиманиями, но не успел, так как в следующий момент послышался звук открывшейся входной двери.

— О! Дима пришел, — подозревала, что моя улыбка была в тот момент очаровательной.

Хотела, было, юркнуть в холл, чтобы встретить хозяина квартиры, в которой мы так мило расположились в его отсутствие, но Ткачев меня опередил. Он уже возник на пороге гостиной и присматривался к своим непрошенным гостям.

— О, привет! — Глеб спешно поднялся с дивана и подошел, чтобы пожать руку Дмитрию. — Был в этом районе по делу. Дай, думаю, зайду. А тут такая встреча. Дверь открыла Иришка, вся такая красивая… Вот, думаю, какая неожиданность.

— С чего бы это? И зачем явился? — буркнул Ткачев и спрятал руки в карманы брюк, а еще сосредоточил колючий взгляд на Соломатине. А потом он перевел его с него на меня.

И что имел в виду? Зачем надо было нас с Глебом так сверлить глазами?

— У меня к тебе один вопрос, Дим, — похоже, поведение Ткачева настораживало только меня, Соломатину все было нипочем, и на лице его играла приятная улыбка, сам же выглядел вполне раскованно. — Мне Хабаров задал одну задачку.

— А я здесь причем? — Ткачев обошел кресло и встал напротив меня. — Детка, я голоден, как волк. Организуй мне обед. — и чтобы у меня не было времени на обдумывание его приказа, ухватил за руку, начав поднимать.

— Хорошо, — пожала плечами, точно различив в его голосе сталь и решив не тратить силы на объяснение ему, что обычно принято употребление других слов и интонаций в разговоре, если хотят мира в доме. Догадывалась, что случай был для этого неподходящий. — А гости твои, они будут обедать?

— Нет, — был мне его же немедленный ответ. Думала, что на этом он и остановится, но заметив мой удивленный взгляд, соизволил выдать пояснение. — Они же спортсмены. У них режим, диета и прочее. Не стану их смущать твоими кулинарными шедеврами. Ты же постаралась для меня и сегодня, детка?

— Вложила душу в твой обед, Дима, никак не меньше.

И тут его рука легла мне на талию. Властно так легла. Потом притянула к нему ближе, но всего на минуту, и лишь для того, чтобы он мог поцеловать меня в висок, а в следующий момент подтолкнула по направлению к кухне. Я так и заскользила по паркету по заданной траектории. Остановилась уже рядом с плитой и, не откладывая, принялась разогревать обед. Но при этом старалась действовать тихо. Шум посуды или кастрюль мог бы мешать мне подслушивать. А было очень любопытно, о чем они там без меня разговаривают.

— Я тебе не нянька, Глеб, — различила вскоре поучение Соломатину. — И жить ты должен своим умом. А если, все же, не сможешь обойтись без подсказок, то ты знаешь номер моего мобильного.

— Что с тобой, друг? Какая муха тебя укусила? Ты не доволен, что я заявился сюда? Не должен ли я все это понять, как…

— Думай, что хочешь, — рыкнул на него Ткачев. — Но вниманием моим впредь не злоупотребляй.

— Так, значит? — теперь и Глеб завелся, а еще послышался невнятный писк, по всему, девочка Соломатина попыталась вклиниться между мужчинами.

— Заткнись, ты! — была поставлена на место немедленно своим возлюбленный. — Иди на выход!

— Вот-вот! Вам пора! — это уже был голос Ткачева.

— Не ожидал от тебя, Дмитрий. Друг, называется! И из-за чего, главное?!

А вот тут мне сделалось особенно интересно. Навострила уши, чтобы лучше расслышать причину их теперешней размолвки, но в чайнике закипела вода, и ее громкое бульканье не дало такой возможности. Чертыхнулась и быстро выключила его, только момент был уже упущен. Так поняла, что гости успели покинуть этот дом.