Я решил улыбнуться, но мои лицевые мышцы сразу же воспротивились. Кто ж знал, что разбитое сердце работает лучше ботокса?

Часть меня хотела заговорить о произошедшем и извиниться за то, что я признался ему в любви и все усложнил. Хотя после этого мы несколько раз виделись, никто из нас щекотливую тему не поднимал. А забыть упомянуть про такое невозможно. И мне не удавалось отделаться от ощущения, что Уилл усердно пытался загладить свою вину. Он в последнее время был слишком веселым и оживленным, что смахивало на попытку заглушить вонь от скунса пшиком духов.

В моем желудке обосновалась куча камней. Конечности отяжелели, а грудь сдавило так сильно, что я мог облегчить болезненный дискомфорт только выдохами.

Опять. И опять. Что прозвучало как серия пассивно-агрессивных вздохов.

Думаю, у моих эмоций был свой наглый характер. Взять на заметку: никогда не играть в покер.

Песня сменилась, и я сразу же узнал первые ноты, как и остальные ребята, собравшиеся в зале, поскольку поднялся радостный визг. Старшеклассники хлынули на танцпол, будто огненные муравьи, всем семейством атакующие невинного садовника.

Уилл пожал одним плечом и кивнул на толпу.

– Не хочешь присоединиться?

Я всем сердцем ненавидел танцевать. Мой стиль лучше всего характеризуется приблизительно так: «ребенок, скачущий под детскую песенку». Но у меня почти не было вариантов. Я мог подпирать стену в одиночестве, либо ходить с Уиллом вокруг да около розовых слонов, либо… вау, вечеринка, ура.

Танцпол был жарким и переполненным, и старшеклассники не столько танцевали, сколько дрыгались под музыку. К счастью, подобные прыжки входили в мой набор ритмических навыков, поэтому с неожиданным для себя уровнем энтузиазма я окунулся в это с головой.

Внезапно мы с Уиллом оказались окружены Рене, парнем Рене, Ларой, Мэттом и еще несколькими баскетболистами. Наверное, впервые за все время я не чувствовал смущение. Мне даже стало весело. Меня приняли в компанию, мы пели настолько громко, что у меня сразу же запершило в горле.

А Уилл был постоянно рядом со мной. Он мотал головой и раскидывал руки в стороны. Он пел в никуда, но то и дело бросал на меня косые взгляды, так что все это казалось странной и энергичной серенадой. Внезапно он посмотрел мне в глаза, улыбнулся озорной улыбкой и повернулся ко мне лицом, продолжая петь и прыгать под музыку. И почему-то стало неважно, что он скрывал свою ориентацию, или слишком мало старался, или как раз я был уязвимым и дал себя растоптать.

На несколько минут все это отодвинулось в тень.

И я принялся петь ему в ответ.

Неожиданно он перестал прыгать и схватил меня за руку, притягивая к себе. На дичайшую в моей жизни долю секунды я подумал, что он меня поцелует, но он сказал мне в ухо:

– Смотри, смотри, смотри! Вон там! Дарнив!

Прямо посреди танцпола Дарнелл и Нив вовсю целовались. И совсем не просто, а по-французски, зарывшись пальцами друг другу в волосы и отрываясь по полной. Они даже не замечали, что окружены дюжинами знакомых.

– О да! – заверещал я, схватив Уилла рукой за плечо, а вторую сжимая в кулак. – Мы так и думали!

– Как и все, у кого есть глаза, – заявил Уилл со смешком, который резко заглох.

Я проследил за его взглядом (а он смотрел на Мэтта), который в свою очередь как-то очень странно на нас покосился. Я отпустил Уилла в тот же момент, как он стряхнул мою руку.

– Возьму что-нибудь попить, – пробормотал он и нырнул в море людей, не позвав меня с собой, когда началась новая песня.

Я не был на танцполе один-одинешенек. Но мне внезапно расхотелось танцевать.

Я заставил себя оставаться столько, сколько мог вытерпеть, чтобы Мэтт ничего не заподозрил, а потом буквально пропрыгал к столику. Пропрыгал, поскольку если бы я не изображал фальшивую веселость, то брел бы дохлой походкой, как дитя Иа-Иа и Сквидварда[25].

Когда я уселся на стул и вытащил из кармана телефон, то почувствовал себя спокойнее. Никто не обращал на меня внимания: все веселились и были заняты друг другом. Ну почему рядом нет Джульетт? Она – самый надежный человек из всех моих знакомых в Коллинсвуде, а в самый нужный момент бросила меня и ушла.

И все только ради важнейшего прослушивания в ее жизни.

«Как эгоистично, Джульетт, что ты вообще о себе возомнила?»

Мой неожиданный герой появился в легком розовом платье и с хмурым личиком. Лара шлепнулась на соседний стул и положила ногу на ногу, засовывая ногти в рот.

– Привет, – сказал я.

– Она, по сути, повернулась ко мне спиной, – заявила Лара (предположительно мне, но по большей части ей просто хотелось выговориться). – Вытолкнула меня из своего романтичного окружения.

– Она танцует со своим парнем?

– Да. Со своим парнем.

– Хватает же наглости.

Лара бросила на меня ледяной взгляд, и я начал изучать зал.

Баскетболисты группировались возле одной из цветочных композиций, позируя с Мэттом (в центре) для снимка, который делала Нив. Затем Уилл дал ей свой мобильник, чтобы она сделала второй снимок на него. Парни приняли позы по типу «топ-модели по-американски»: Мэтт поднял ногу к груди Уилла (Уилл, естественно, стал ее придерживать), а Дарнелл присел рядом, драматично закинув назад голову.

Если бы это была другая компания, то позы ребят показались бы мне забавными и милыми. Но у меня складывалось ощущение, что баскетболисты прикалывались именно над «женственностью» своих выкрутасов, а не над излишней вычурностью. И, если хотите знать мое мнение, разница важна.

Нив хотела было отдать телефон Уиллу, но Мэтт перехватил его. Парни устроили представление, восторгаясь фотками, которые он листал. Но вдруг они взорвались смехом, и Уилл попытался отобрать телефон. Мэтт отвел гаджет подальше, а кто-то из ребят заблокировал выпад Уилла.

Но Уилл грубо оттолкнул его в сторону, вырвал телефон у Мэтта и сунул его в карман.

Уилл был мрачнее тучи. Потом он что-то сказал, и парни согнулись пополам от хохота.

Джесс, которая стояла неподалеку, подошла к парням. Наверное, спросить, из-за чего такой переполох. Я бы и сам хотел знать, если честно.

Джесс казалась неплохой девушкой, но она была бывшей моего как-бы-парня, поэтому я иррационально ее невзлюбил. Я посмотрел на нее. Прямые черные волосы до плеч, ямочки на щеках, идеально симметричное лицо. Ярко-красное платье – длиннее сзади, чем спереди. Облик довершали черные туфли на высоченных шпильках.

Она выглядела прекрасно. Потрясающе. Я ее ненавидел.