Долгое время я сторонился от разговоров и воспоминаний о войне, не говоря уже о мемуарах. Пережитое до сих пор ранит, прикосновение к нему бередит, травмы физические и психические, полученные в боях, до сих пор саднят, более того, ноют больше и больше. Мы научились добросовестно исполнять боевые задачи, но не умеем об этом говорить. Вытерпели все: кровь, страдания, потери близких, несправедливость и немыслимый, невероятный труд, отнимающий у человека все силы, каждодневно сокрушающий тело и терзающий душу.

Полнее и глубже поймите нас, на все года запомните цену, которую мы заплатили войне.

Убиенный Игорь Тальков написал песню:

Листая старую тетрадь

Расстрелянного генерала,

Я тщетно силился понять,

Как ты могла себя отдать

На растерзание вандалам,

Россия…

Слова поэта как нельзя лучше характеризуют и наше время. Перечитывая фронтовые воспоминания моего отца, капитана А.Т. Дронова, не пойму, как и почему моя страна в продажные девяностые годы могла лечь под нынешних разрушителей. А мы-то сами, насколько наше поколение восприняло и сохранило на уровне убеждения наследие отцов, почему позволили проходимцам разграбить страну? К. Симонов написал: «Для того чтобы объяснить, во имя чего пали мертвые, очень важно знать, что делают живые сейчас, когда на земле, слава Богу, мир. Очень важно чувствовать, что жертвы были принесены недаром». Что ответим ветеранам войны?

Только чистые родники воспоминаний наших отцов способны дать глоток истины, установить, какими усилиями, и самое главное – благодаря кому мы победили в Великой Отечественной. Эти разрушители в последние несколько лет обрушили невероятно много хитрой, эффективно рассчитанной, в конечном счете, подлой информации о войне, сочинились глупости о штрафбатах, заградотрядах, о «полководцах-недоумках» во главе с «параноиком» Сталиным. Понимаю, что это верование детей и внуков Арбата, результат их злости на страну, уничтожившую в тридцатые годы часть политической элиты, каковой были их предки.

Давайте разберемся. Были и штрафбаты, и заградотряды. Но хотят, ох как желают внушить людям мыслишку, что лишь кровью штрафников-уголовников была завоевана Победа. Но нельзя врать, что штрафбаты были массовым явлением, что они решали судьбы войны. Как эффективно выглядят титры фильма с перечислением списка штрафных частей! Не поленимся высчитать численность личного состава, участвующего в войне, сопоставив его с количеством штрафников. Оказывается, их было менее одного процента от состава действующей армии.

Другие страны имели такую же практику привлечения преступников к боевым действиям, в 1945 году Гитлер выгнал на фронт почти всех своих уголовников, вместе с 14-летними юнцами из гитлерюгенда. Немецкие штрафные подразделения появились на два года раньше, чем в РККА. Кстати, в архивах не найдено ни одного документа о том, что где-либо заградотряд расстрелял отступавших в бою штрафников. А уж тем паче, что их посылали на минные поля, с кольями на цитадели, это уже полный абсурд сбрендивших режиссеров-кинематографистов.

В то же время приказом от 20 октября 1941 года по 464-му пехотному полку 253-й немецкой пехотной дивизии было рекомендовано при невозможности применения саперов использовать русских военнопленных для быстрейшего преодоления местности.

Думаю, что при подходе немцев, упаси Господь, к Лондону, тюрьмы англичан тоже остались бы пустыми, всех – в бой. А в обороне, к примеру, Нью-Йорка Штаты издали бы более жесткий приказ, чем № 247. Так кто выиграл войну, командир орудия Дронов, пузом своим перепахавший брустверы, высчитывая, где неприятельские доты и дзоты, прикручивая телефон к уху, чтобы стрелять побыстрее, или штрафбатовец?

Сколько сломано копий на знаменитом приказе «Ни шагу назад!». Читаем воспоминания отца. Через полгода после издания нашего приказа, как только немцы стали отступать, в вермахте был принят точно такой же. Истреблять без суда и следствия. Только наименования были не такие, как у нас, – НКВД, у американцев – «ЭмПи», у итальянцев – карабинеры, у немцев – жандармерия. Разница была лишь в одном, мы расстреливали бегунов с фронта, а они вешали. Как вспоминает отец – пачками.

Только нет ни в одной стране такого кургана, на котором полегла бы дивизия спецчастей. У нас есть, это Мамаев курган, где из 7568 личного состава 10-й дивизии НКВД погибли 7300. Все они полегли на последнем сталинградском рубеже. Восемь дивизий НКВД обороняли Москву. Они прикрыли наиболее опасные направления. В декабре 1941 года 230-й полк НКВД освобождал в первый раз Ростов, в июне 1942 года центр Ростова держали войска НКВД. Защитники не сдавались в плен, они дрались до последнего дыхания, и даже раненые вели огонь из своих укрытий до тех пор, пока не погибали. Треть работников НКВД Ленинграда погибли от голода. По костям чекистов ходим, защитников наших, не сознавая манкурство.

Не признают «общечеловеки», что по-иному войны никогда не велись, к сожалению, еще долго будут таковыми, со специальными частями, наводящими порядок в тылу, с жесткой дисциплиной и, увы, со всеми фронтовыми мерзостями. Еще древние римляне устраивали децимацию отступившим когортам, продолжил эту практику Наполеон и многие, многие полководцы истории и современности. В Полтавской битве Петр I заградотряды применял с успехом. Кутузов перед Бородинской битвой приказал Матвею Платову, чтобы казаки рубили первых, покинувших рубежи. В Первую мировую войну не разваливаться фронтам помогали казаки, особые функции исполняли 180 отдельных казачьих сотен, в том числе 71-я донская. Казачество использовалось в качестве заградительных отрядов, для усмирения взбунтовавшихся солдат.

К тому же с позиций сегодняшнего дня мы не вправе судить о тех или иных поступках людей того времени. Тогда действовала особая логика – логика войны, которую в мирное время понять невозможно.

Совсем откровением стали фронтовые воспоминания о морали, об эстетике окопной. Оказывается, было немало бойцов, от солдата до ротного, сберегавших в вещмешках томик стихов. Мой отец, выпускник зоотехнического института, знал всего «Онегина» наизусть, его сын одолел только лишь четвертушку поэмы, мелковатое поколение. Прочтите заново строки воспоминаний, разберите речевые обороты, стилистику, лексику офицеров и солдат. Увы, не в нашу пользу.

Правда войны и в том, что внушительный массив пленных (за исключением попавших в плен вследствие ранения) – преступники. Поднимите уголовные кодексы США, Франции, других стран. Во время боевых действий, даже в наше время, предусмотрено то же, что было в СССР во Вторую мировую войну, – строгие санкции по отношению к военнослужащим, поднявшим руки. Ибо каждый сдавшийся трус влечет за собой десятки, а то и сотни смертей других, оставшихся держать оборону фронтовиков. Немцы научились искать бреши, затем окружать и уничтожать. О пленных фронтовик заявлял горькую истину: «Валерка, почему он поднял руки и пробыл на сборе немецкой брюквы четыре года, а я…» Что отец испытал в войну, вы уже прочли. Почему должны прощать всем, подчеркиваю, всем без разбора, проявившим трусость и сдавшимся в плен?