– Подожди, значит, и возле нас где-то такой эпицентр есть?

– А как же. Четыреста километров на северо-восток. Остальные дальше. Один почти семьсот на юг, под Екатеринбургом. Еще два на восток и запад. Но к тем не пройти – через реку не переправиться, если только вплавь рискнуть… Но я бы не стал. А с другой стороны по скалам карабкаться – то еще удовольствие… Так и до них восемьсот и пятьсот километров – путь не близкий. А ты чего спрашиваешь? Или идти туда намылился?

Я рассмеялся:

– Иваныч, у меня пока другие дела есть.

– Ну, это верно… Ладно, заболтал я тебя… Ого, скоро три часа! Иди поспи немного.

– Нет, все. Пойду я, Иваныч.

– Смотри сам. А то оставайся, время еще есть.

– Нет, пойду.

– Обратно-то будешь возвращаться, загляни.

– Обязательно.

Иваныч заставил все-таки меня еще раз поужинать. Вернее, это был уже завтрак – мои часы показывали четыре утра. На улице начало светать. Рюкзак я даже не распаковывал, так что сунул сверху выстиранную смену белья и был готов.

Из дома вышли вместе. Моросил дождик, но так даже лучше – нас не будет слышно, да и видимость похуже. Я все равно вижу чуть лучше, чем обычный человек, да еще Рыжая на подхвате, так что преимущество явно на моей стороне.

– Не боишься тут один жить?

– А чего бояться? – ухмыльнулся Иваныч. – Я тут хорошо пристроился. Демон наш считает, что я вроде как в городе – не трогает меня. К адским гончим я приспособился: как демон мимо пролетит, пару дней можно смело выходить и своими делами заниматься – силки на зайцев ставлю, с огородом вожусь, на склад хожу за продуктами. Или в город, если надо. Так что жить можно.

– Понятно… А собаки? – спросил я, потрепав по голове внимательно слушавшую наш разговор Рыжую.

– А чего собаки? У меня огорожено же все. Сегодня вон поправлю, – он пнул ногой валяющуюся калитку, отозвавшуюся недовольным гулом, – и опять можно будет жить спокойно.

– Слушай, а может, я тебе пока Рыжую оставлю?

Собаченция, словно поняв, что говорят про нее, демонстративно вышла со двора на дорогу и уселась, облизываясь розовым языком.

– Ага, оставишь, как же! – рассмеялся Иваныч. – Ты не у меня, ты у нее спрашивай!

– Ладно. – Я протянул руку хозяину. – Спасибо тебе за все. Жив буду, зайду на обратном пути.

– Типун тебе на язык! Конечно, будешь жив, куда ты денешься! Счастливо!

Я вышел за калитку и пошел в сторону Лисинска. Рыжая неслышной тенью понеслась вперед, разминая мышцы.

– Сергей!

Я обернулся. Иваныч, придерживая руками накинутую куртку, вышел со двора:

– Если к эпицентру пойдешь, возьми меня с собой, ладно?

– Да не пойду я! Я в Лисинск и обратно, если они там…

– Не забудь! – крикнул он, как будто не слышал меня. Потом махнул в последний раз рукой и пошел в дом.

Хороший мужик. Только зря он думает, что мне нужно что-то еще, кроме Иры. Заберу эту непутевую, и обратно. Даже говорить ей ничего не буду. Просто прощу. Это я понял, как только проснулся. Все равно не смогу без нее жить. Ну, сорвалась, повелась на красавчика этого… Девчонка ж она совсем, ветер в голове еще… Ничего, все у нас будет хорошо.

Дорога шла, нанизывая на себя небольшие деревушки, такие же, как Моченые Дворы, – десяток, самое большое три-четыре десятка домов. Но, в отличие от поселка Иваныча, многие дома очень сильно пострадали во время Кары. Какой именно, теперь не определить, конечно, да это и не нужно. Все говорило о том, что город совсем близко.

Я шел, почти не осторожничая. Рыжая сразу же принялась «служить». Она бегала вокруг меня широкими кругами – убегала вперед, через несколько минут я видел ее спину, мелькающую между деревьями слева или справа. Потом она оказывалась позади. Догоняя меня, несколько метров шла рядом, позволяя погладить по голове или потрепать холку, и опять уносилась вперед. Не знаю, как это получилось, но у меня было ощущение, что она жила со мной с самого рождения. Интересно, а почему другие собаки не возвращаются к людям? Или все еще впереди?

Пост городской охраны располагался в Стариково – предпоследней деревушке перед городом, расположенной от него всего в трех километрах. Это мне сказал Иваныч. Только он не знал, где конкретно будут сидеть охранники в этот раз, так как место схрона постоянно менялось.

Через пару часов я достал карту. Судя по стеле «Лисинский район», до Стариково оставалось метров восемьсот. Этот знак, вымытый дождями до бетона, мне Иваныч назвал как ориентир. Все сходится. От стелы дорога через сто метров поворачивает вправо. Дальше следует более чем полукилометровый участок, который хорошо просматривается из деревни. Если я пойду по дороге, меня непременно увидят. А вот нужно ли мне это – большой вопрос. Немного поколебавшись, я окликнул Рыжую, уже навострившую лыжи бежать по дороге вперед, и свернул направо, в лес.

С тех пор как стал жить в Уральске, я ходил в лес каждый день. Но до сих пор не могу к нему привыкнуть. Есть что-то противоестественное в нежной, светящейся изнутри траве, затягивающей каждый свободный клочок земли. Интересно, но дети, рожденные после Кары, не замечают ничего необычного. Им непонятно, почему трава не может быть одинаково зеленой и на открытой местности, и в тени леса. Они другой не видели.

Впрочем, Рыжая тоже чувствовала себя вполне комфортно. Теперь она не убегала далеко – рыскала впереди меня метрах в десяти по широкой дуге. Но все было спокойно. Мы прошли больше пятнадцати километров, и пока ни на дороге, ни в лесу не было слышно ни собак, ни демопсов. Хотя Иваныч прав. Название «адские гончие» этим тварям подходит намного больше.

Мы прошли несколько сотен метров по лесу, и, как только я заметил меж стволами первые дома, окликнул собаку.

Понятно, что все внимание охотников будет направлено на дорогу, но рисковать не стоило.

Я пошел вперед, придерживая Рыжую за ухо. Надо ей ошейник сделать… Интересно, сколько ей лет? В любом случае она вряд ли жила с людьми до Первой и Второй Кары. Все-таки десяток лет прошло – мне кажется, большие собаки столько не живут. Обидно будет потерять друга, не успев его найти.

Прячась за деревьями, мы подошли вплотную к забору крайнего дома. Забор, конечно, это громко сказано – два ряда горизонтальных жердей, по периметру опоясывающих огород.

Наблюдательный пункт охранников должен находиться в одном из крайних домов, иначе впереди стоящие строения просто перекроют обзор. Но подойти по огороду вплотную у меня точно не получится – один случайный взгляд налево, и вся моя конспирация пойдет коту под хвост. Еще и пулю в лоб зафинделят с перепугу, с них станется… С другой стороны, их можно понять – с добрыми намерениями человек по огородам красться к посту охраны не будет.