7 августа 2008 года в двадцать два сорок пять грузинская армия численностью в 12 тысяч человек при поддержке 75 танков и систем залпового огня обрушилась на многострадальную Южную Осетию. Им противостояли батальон российских миротворцев и разрозненные отряды югоосетинских ополченцев. В том море огня, что обрушился на их позиции, казалось, не могло уцелеть ничего живого. Ворвавшись в Цхинвал, штурмовые группы, поливая свинцом и огнем его защитников, беспомощных стариков, женщин и детей, рвались к центру города. Казалось, еще один залп, еще одна струя из огнемета, еще одна очередь из пулемета и «конституционный порядок», о котором вещал с телеэкрана торжествующий близкую победу Саакашвили, будет установлен на «мятежной территории».

Но жители Южной Осетии и ополченцы не хотели ему подчиняться. Они и российские миротворцы стояли насмерть! Они верили и надеялись, что суровая Родина не бросит их на растерзание вероломному и безжалостному врагу. Они твердо знали, что Она подставит им свое могучее плечо. И многострадальная, не единожды оболганная, преданная и униженная Русская, Советская, Российская армия, но по-прежнему великая и благородная спасительница пришла им на помощь. Они — ее офицеры, прапорщики и рядовые, многие из которых ютились по чужим углам и жили от зарплаты до зарплаты, месяцами не видели своих семей, в тот час испытаний как истинно русские люди поднялись на защиту слабого и униженного.

Части Северо-Кавказского военного округа под командованием боевого генерала В. Болдырева устремились к Рокскому тоннелю. Могучие Илы подняли на крыло отчаянных псковских десантников генерала А. Колпаченко. Из Грозного спешил на помощь батальон «Восток» — эта элита чеченской гвардии. Не считаясь ни с чем, они рвались к взывающему о спасении Цхинвалу. И только нога русского солдата ступила на многострадальную землю Южной Осетии, как по цепям грузинских стервятников пронеся истошный вопль: «Русские идут!» Хваленые рейнджеры, натасканные спецами из стран НАТО, обкатанные на спецоперациях в Афганистане и Ираке, при первом же ударе Российской армии обратились в паническое бегство. Возглавил его, как и положено Верховному Главнокомандующему, сам Саакашвили, бросившись наутек при появлении в небе над Гори одного единственного самолета-разведчика, и то, как оказалось, грузинской армии.

На пятый день войны о ней напоминали дымящиеся развалины Цхинвала, обглоданные огнем скелеты брошенной грузинской бронетехники и трясущиеся от испуга рейнджеры, выползшие из окрестных лесов. Армия агрессора, вскормленная и выпестованная высокими покровителями режима Саакашвили, перестала существовать. Но его другая тайная армия — спецслужба по-прежнему продолжала шпионить и натравливать банды наемников и террористов на российские села и аулы.

Еще не успели остыть пепелища и осесть земля на могилах, как хозяева Накаидзе и других агентов взялись за старое. В конце сентября 2008 года он предложил Правдину встретиться в кафе «Часть Суши». Встреча прошла по уже обкатанной схеме. Попотчевав Павла изысканной японской кухней, Накаидзе плавно перевел разговор на шпионскую тему и сообщил, что Гия принял его предложение о встрече и предложил провести ее в Донецке, чтобы обсудить перспективы дальнейшего сотрудничества. В то время в соседней республике правил политический «бал» президент В. Ющенко, и потому грузинские спецслужбы вели на землях незалежной як у себе у хатi. Павел не стал больше упрямиться и согласился на встречу при условии, если это подтвердит сам Гия. Накаидзе взял тайм-аут.

В начале октября они встретились вновь. Во время разговора Правдин «уступил» настоятельным просьбам шпиона и согласился лично поговорить с Гией. В телефонном разговоре тот настойчиво склонял его к поездке на Украину и убеждал в полной ее безопасности, а в заключение заверил: «Можешь не переживать! Тут у нас все схвачено». Павел принял предложение.

С того дня операция российских контрразведчиков по внедрению в грузинскую спецслужбу перешла в активную фазу. И здесь у подчиненных генерала Золотцева возникла серьезная «головная боль». Расчет на то, что Гия будет проводить вербовку Павла на территории России, где они были хозяевами положения, не оправдался. Предположение о том, что эту акцию грузинские спецслужбы попытаются осуществить на территории третьей страны, и в частности Украины, выдвигалось, но глубоко не прорабатывалось. В этой связи Поэтину, Волкову и их руководителям пришлось в срочном порядке дорабатывать вопросы оперативного и физического прикрытия Правдина при его маршрутировании на встречу с Гией. После того как Павел прошел последний инструктаж, а группа прикрытия в деталях проработала предстоящий маршрут следования и свои действия по его защите от возможных провокационных действий грузинских спецслужб, руководство управления безопасности СКВО дало свое «добро».

12 октября Правдин на машине Накаидзе выехал в Донецк. На границе и затем по пути следования ничего такого, чтобы могло его насторожить, не произошло. В тот же день они встретились с Гией в ресторане «Крузо», расположенном в центре города. Грузинский разведчик, не дав Павлу насладиться щирой украинской кухней, взял его в крутой оборот: подробно расспросил о характере службы и содержании документов, с которыми ему приходилось работать. Правдин, придерживаясь линии поведения, отработанной на встречах с Поэтиным и Волковым, без запинки отвечал на самые каверзные вопросы. Попытки Гии прощупать Павла на предмет подставы органом безопасности провалились. Тот сам перешел в наступление и стал напирать на шпионов: «Я за копейки рисковать не собираюсь».

Ги я тут же сбавил обороты, заявил, что за ценой не постоит, и продолжил опрос. На этот раз он пытался выяснить, сумеет ли Павел добыть схемы военных баз, складов и планы их расположения, план штаба СКВО, а также сведения, касающиеся места жительства офицеров штаба округа, списки сотрудников ФСБ, их друзей и знакомых.

Правдин, помявшись, ответил: «Попытаться можно, но это очень опасно». Гия согласился и, чтобы разжечь денежный аппетит, заверил: «Такая работа будет хорошо оплачена», а чтобы окончательно расположить к себе Павла, поманил его обещанием, что в Грузии он станет желанным гостем. Правдин не высказал горячего желания загорать на «золотых» пляжах Батуми или утолять жажду знаменитой водой боржоми и ограничился тем, что заявил: «С хорошими деньгами везде можно неплохо устроиться». Гия согласился и, оставив в стороне лирику, принялся наставлять Павла и Накаидзе шпионскому ремеслу. В заключение затянувшегося «товарищеского ужина» он распределил между ними роли: Правдин добывает секретные материалы и передает Накаидзе, а тот на своей машине переправляет их на территорию Украины, где его будет ждать связник. Закончив инструктаж и отработав задание Павлу по получению секретных материалов, Гия выдал первый шпионский аванс строго согласно армейской иерархии — старшему лейтенанту досталось пятьсот долларов, а старшине всего двести.

Возвратившись в Ростов, Правдин при встрече с Поэтиным и Волковым подробно пересказал беседу с Гией, передал аудиозапись, которую ухитрился сделать незаметно от шпионов и без сожаления расстался с пятьюстами долларами. Руководители операции были довольны первыми ее результатами. В грузинской спецслужбе не заподозрили, что их банально водили за нос. Подтверждением того, что Правдин вошел в ее доверие, служил шпионский аванс. Но не успели контрразведчики перевести дыхание, как Накаидзе снова принялся донимать Павла просьбами достать что-нибудь для Гии.