— Теперь и нам, кажется, пора отсюда убираться. Но надо силы подкрепить, а то не дойдем до Парижа, — говорит спутница Вишенке.

Но та так сильно задумалась, что и не слышит ее. Тяжелая досталась доля бедной девушке! Последняя надежда ее рушилась. Сабреташа нельзя найти. Что ей делать в Париже, одинокой, никого не зная, где жизнь так дорога, судя по тому, что она издержала за эти два дня. Провожатая Вишенки, не теряя времени, заходит в пивную и велит подать выпить, после зовет ее в обратный путь, в Париж.

— Что за глупость огорчаться потерей солдата, — восклицает она, видя уныние Вишенки. — Мужчины не редкость. Этого добра везде много, о положении своем тоже нечего думать, ведь предлагают вас поместить у нас, чего же вам беспокоиться?

— О, я постараюсь выказать мою благодарность вашей хозяйке за ее участье ко мне. Я не ленива, умею шить, вышивать.

— Ха… ха… ха… шить… работать… ах, болтушка, болтушка, да разве мы думаем об этом?

— Чем же вы занимаетесь? Верно, вы все имеете средства платить за стол и помещение?

— Да, за нас платят… наслаждаясь нами…

— Я вас не понимаю…

— Мне хозяйка запретила объяснять вам… не знаю почему. Она сама, верно, хочет всему вас научить. Не будь вы такая простушка, давно бы сами догадались. Но уже поздно, пойдем скорей!

Вишенка идет за провожатой, но дорогой размышляет о том, что та ей говорила. Какая-то неопределенная тревога вкрадывается в ее душу. Хотя она не знала обо всех опасностях, какие встречаются молодым девушкам в больших городах, но припоминает некоторые разговоры между Анжело и его товарищами о каких-то падших женщинах и об участи, которая их часто постигает. Все это отчасти наводит ее на мысль, она начинает догадываться о значении того дома, куда она попала, и о занятии проживающих там женщин. Сердце Вишенки сжимается, она содрогается при мысли, что приходится возвращаться к госпоже Танкрет. Спутница поняла ее колебания и, взяв сильно под руку, увела в дом, говоря:

— Полно отставать, нас хозяйка ждет.

Госпожа Танкрет, увидев Вишенку печальною, не могла скрыть своей постыдной радости и сказала улыбаясь:

— Ну что, милочка, ваш солдат удрал.

— Он потерял отца и оставил Баньолу, я не знаю, где его искать…

— Послушайтесь меня, забудьте о нем, он позабыл вас. Мужчины такие непостоянные.

— Уверяю вас, сударыня, что он был только другом моим, а дружба редко когда забывается.

— Да, да, это известно, но все на свете меняется, и мы еще скорее, чем что-либо другое, и потому надо пользоваться временем и наслаждаться молодостью.

— Укажите мне, сударыня, где я могла бы достать работу?

— Какую же вы знаете работу?

— Я умею шить, чинить белье…

— С этим умением можно с голоду умереть. Если вы с иголкой проработаете целый день, то заработаете не более двенадцати су, а много это? Разве вы думаете, что за эти деньги можно прожить, но и то их достать очень трудно. Всякий имеет свою работницу, которую протежирует.

— Так как же поступают бедные девушки, чтобы прожить в Париже?

— Такие красавицы, как ты, одерживают победы над мужчинами, которые их ласкают, а еще лучше оплачивают. Останетесь с нами, мы вам все дадим: хорошие наряды, квартиру и стол. Вам делать ничего не надо, за вами будут ухаживать, и кроме любезностей ничего не услышите.

— Ах, какая мерзость, стало быть, это значит продать себя?

— Ну и что же из этого? Разве не все на свете продажно, начиная с сильных мира сего и кончая великосветскими барынями, с тою только разницею, что они дороже нас берут?

— Нет, сударыня, нет, я не унижусь до такой степени! Я хочу работать, готова питаться одним сухим хлебом и, по крайней мере, не будет стыдно перед собою.

— Хорошо, все это хорошо, но не больше как красноречивые фразы, а кто обедал с молодым человеком в Пале-Рояле, как вы, тот не должен уж быть так легкомыслен. Да, кроме того, у вас нет ни родителей, ни родственников… Вы, кажется, устали, пойдите, отдохните, а завтра потолкуем.

Вишенка поспешно уходит в свою комнату с решимостью немедленно оставить дом госпожи Танкрет, но, усталая и в изнеможении, падает на кресло, восклицает:

— О, горькая судьба моя, зачем я приехала в Париж?

Жолиса, ни говоря ни слова, принесла ужин. Вишенка немного поела и бросилась на постель. На другой день она проснулась на рассвете, оделась и хотела бежать из этого постыдного дома, полагая, что еще все спят и что она не встретит никого. Все наряды госпожи Танкрет она оставила и оделась в свое прежнее платье и, думая, что расчет с хозяйкой этого дома кончен, потихоньку поспешила по коридору и лестнице к входной двери. Но, увы! Она оказалась запертою.

Приходится возвращаться в свою комнату, и тут ей навстречу попадается ей Жолиса:

— Это вы так стучите, когда все еще спят? Какой черт вас носит в эту пору и зачем?

— У вас ключи от дверей? Я хочу уйти, у меня есть дело.

— Как так уйти? Я не имею право вас выпустить. Вы что же это — хотите тайком удрать… Да, может быть, еще и вещи наши какие-нибудь захватили.

— Ах, какое на меня подозрение! Я вещи ваши все оставила.

— Это все равно. Пожалуйте в вашу комнату. Без позволения хозяйки вы не уйдете.

Вишенка, не возражая, возвращается в свою комнату. После некоторого времени, узнав, что хозяйка проснулась, собирает ее наряды и с узлом входит к ней, лежащей в постели.

— Хотели исчезнуть, тайком ускользнуть. А знаете ли, что, не расплатившись, не уходят? Вы мне за два дня должны, — сказала госпожа Танкрет, окидывая с ног до головы Вишенку суровым взглядом.

— Сударыня, — ответила девушка, — я вам оставила все свое имущество, купленные у вас наряды. Кажется, стоимость их больше того, что я должна?

— Не совсем верно. Но, однако, куда вы собрались?

— Я иду искать работу.

— А, заладили одно и то же. Не отыщите работы.

— Я надеюсь ее найти.

— Итак, вы решились… это последнее ваше слово?

— Да, сударыня.

— Делать нечего, ступайте. Если ничего себе не найдете, то возвращайтесь к нам.

— Нет, не вернусь.

— А я вот говорю, что вы вернетесь. Велю вам даже прибор поставить, когда будут накрывать на стол. Да ведь я вас не буду вынуждать делать то, чего не захотите.

Вишенка кланяется и спешит уйти. Не знает еще, в какую сторону ей направиться, но она только думает, как бы поскорее удалиться от жилища госпожи Танкрет.

Спустя некоторое время — она хочет попробовать счастья, попросить у людей работы — входит в магазин, где продают белье. Но, очутившись лицо к лицу с белошвейкой, сидящей в магазине, она смешалась, сконфузилась и не могла слова выговорить, у нее спрашивают: