Я ведь ещё в магической зоне мечтал об уединённом месте, чтобы помедитировать и заняться развитием источника. И во всей этой суете с погонями и битвами тело само подготовилось, и я едва не пропустил момент инициации.

И если бы пропустил, то все мои… кхм… наши с Агатой Ясной усилия по открытию источника оказались бы напрасными. Вот бы она обиделась, наверное.

— Вижу по глазам, что ты понимаешь больше, чем может понимать обычный бросс, — шёпотом сказал Анфим, — Кто, раздери тебя Яриус, ты такой?

— А кто ты, если с такими мозгами ты всё ещё обычный дюжинник? — колко ответил я.

Зрачки мага всего лишь раз скользнули в сторону, и я понял, что и вправду раскусил его.

— Совет Камня? — одними губами спросил я.

Тот, убрав руку, отступил на шаг. Анфиму понадобилось несколько мгновений, чтобы справиться с волнением, но вот на меня снова смотрели ничего не выдающие зрачки.

— Советую, Анфим, хоть одного спрятать, — я мотнул головой назад, на связанных людей, — К утру у вас ни одного языка не будет.

— Ты о чём?

— Не тупи, дюжинный маг! Укради, увези, закопай живьём, но спрячь хоть одного.

Анфим стоял, сжимая и разжимая кулаки, и смотрел так, словно жалел, что решился ко мне подойти. Потом оглянулся, и в его взгляде на мгновение прочиталась паника — он явно гадал, кому в этом дворе он сможет довериться.

Тут поднялся шум, забегали солдаты. Десятники стали покрикивать, чтобы строились и наводили порядок.

Над двором раздался голос:

— Его величество Нереус, царь благословенного Моредара!

Там, где стояла Креона, показались ещё люди — целая процессия, оттеснившая работников таверны от колдуньи с принцессой. Они чествовали Дайю, которая так и не отрывалась от Креоны. Перечить принцессе не стали и, подав руку, обеих девушек повели в другой конец двора.

Там на входе уже показались всадники, от которых я даже здесь почуял мощный магический флёр. Царя сопровождали магистры, никак не меньше! Царя окружала такая защита, что меня бы ранило, наверное, от одной мысли о нападении на него.

Рядом охнули некоторые очнувшиеся заговорщики. Ослабевшие, они тоже чувствовали давление защитных аур.

— Да чтоб тебя Мавша утопила! — выругался в конец Анфим, который так и продолжал стоять передо мной, — Драный ты бросс!

Покрутив ещё раз головой и поняв, что сейчас все смотрят исключительно на царя со свитой, он подскочил к связанным. Похлопал по макушке одного, другого, третьего… Потом сам же рывком поднял его, даже не боясь испачкать роскошную мантию, и, ругаясь, потащил куда-то в сторону таверны.

Я проводил его взглядом. Честно сказать, этот Анфим был даже мне симпатичен — мозгами он шевелил довольно резво, и при этом не боялся принимать решения. Как Тёмный Жрец, я отлично понимал, что в армии таких как раз и не хватает.

Суета в постоялом дворе стала смещаться в нашу сторону. Вокруг связанных пленников и рядом со мной появилось гораздо больше воинов, и мне в спину снова уткнулись сразу несколько клинков.

Ну, ясно, царь идёт сам лично посмотреть на заговорщиков… Да где же этот Виол, маюнов сын?

Глава 22

Оказывается, Виол очень похож на своего отца. У Нереуса была южная смуглая кожа, иссиня-чёрные волосы под тонкой изящной короной, и длинная кудрявая борода, уложенная ровным прямоугольником.

Правда, сам бард так и не объявился, поэтому внешность царя вызывала у меня желание схватить за эту бороду и оттаскать. Казалось, что это Виол просто так располнел и замаскировался.

Свита царя была не менее интересной.

За его спиной шёл самый настоящий паладин в золотых доспехах, наплечники этого громилы покачивались на уровне головы Нереуса. Я чувствовал пронзительный взгляд из прорези глухого шлема, прочёсывающий нашу компанию, при этом он нервно держал руку на мерцающей рукояти меча, висящем на поясе. Сила паладина заметно надавила на мою ауру.

Мысленно я сразу абстрагировался от своей тёмной сущности, которая так или иначе иногда о себе напоминала. Кольцо на моей руке так и было прикрыто светлой тканью, при этом и ночь, царящая вокруг, очень помогала — попробуй учуять запах Тьмы, когда вокруг царит темнота.

'А я что? Обычный бросс. Немного маг, немного лиственник, немного воин… А, ну и немножко бог, совсем чуть-чуть.

Но я не Тёмный, нет-нет, что вы, господин паладин.'

Эти мысли вызвали у меня улыбку, и вот её согнать со своего лица я смог с огромным трудом.

Нереуса сопровождала ещё и пара магистров — их ранги чувствовались мной, как набегающий в лицо ветер. Один был очень похож на Анфима, тоже гладковыбритый, с длинными светлыми волосами, но в голубой мантии с широкими наплечниками. Весь его наряд отливал золотыми узорами и мерцал искорками магии — в основном, насколько я понял, воздушной.

Глаза беловолосого изучающе скользили по толпе связанных, на мгновение задержались на мне, и я почуял, как мои внутренние контуры чуть ли не свернулись в узел от такой мощи. Он опирался на резной посох, одного взгляда на который мне хватило, чтобы понять, что там запаковано столько магии, что можно пол-Солебрега разнести.

Да, жёсткий противник, и шрам на его щеке явно заработан в бою. Впрочем, Агата Ясная, будь она тогда в пещере полна сил, была бы не менее опасным противником. И не сидел бы я тут…

Вторым магистром был высокий дородный мужчина, черноволосый, но бледный, как поганка. Мантия его была красного цвета, с яркой огненной оторочкой, где золото казалось расплавленным. Высокий воротник подчёркивал его тонкую шею, где виднелись чёрточки синих вен.

Шея и вправду казалась неимоверно тонкой, и поэтому голова казалась какой-то массивной погремушкой. Руки он прятал под мантией, сложив на груди, и смотрел на собравшихся здесь заговорщиков с жутким презрением.

— Отщепенцы! — он плюнул под ноги одному из пленников, — Грязь!

Признаться, именно сейчас мне стоило неимоверных усилий