– Кашлял? – удивился Вячеслав, обнимая ее одной рукой. – Я и не знал. Да нет, вроде у меня все нормально. Ездил на другую территорию, вот и освободился пораньше.

Он слегка отодвинул жену и повесил плащ на вешалку.

– Что с тобой, Лизонька? – Слава, заглянув ей в глаза, кажется, испугался.

– А что со мной? – не поняла Лиза.

– Какая-то ты… расстроенная.

Муж впервые за все годы поинтересовался ее настроением, и она удивилась, что чувствует не благодарность, а новый прилив ненависти.

– Да так. – Лиза отвернулась и пошла на кухню. – Извини, обед еще не готов. Ты есть хочешь?

– Нет. Чайку только попью. – Вячеслав догнал ее по дороге и развернул к себе. – И все-таки, что случилось?

– Ничего.

– Перестань! Я же вижу.

Ей хотелось бросить ему, что видеть нужно было раньше. И не заводить всяких Насть, не загонять ее в угол. Неожиданно липкой волной накатил острый страх, и Лиза уткнулась лбом мужу в грудь, стараясь унять забившееся, как при тахикардии, сердце.

– Я хочу тебе кое-что сказать…

– Что? – Вячеслав опять заглянул жене в глаза, и та с удовлетворением отметила, что муж по-настоящему напуган.

Наверное, относись он к ней вот так, с настоящей заботой, с самого начала, ей не пришлось бы делать то, что сделала в последние дни. Или все же сделала бы?..

Наверное, да, потому что Слава совсем не тот, кто ей нужен. Кузьменко, но младший, а не старший.

– Понимаешь, я… – Лиза отодвинулась от мужа и вошла в кухню. – Я случайно узнала кое-что про Светлану.

– Про Свету? – Вячеслав сразу как-то расслабился и посмотрел на жену с удивлением.

– Да, – твердо продолжила Лиза. – У меня есть знакомая, психиатр… Впрочем, подробности тебе неинтересны. Так вот, я узнала, что у Светланы в роду есть сумасшедшие. У нее бабка была настоящая сумасшедшая и закончила свои дни в психушке.

– Лиза, – укоризненно, будто говоря с маленьким ребенком, произнес Слава, – ну как можно случайно получить такую информацию? Ты что, изучала Светину родословную? Зачем?

Конечно, изучала. И, что уж супругу совсем знать необязательно, даже наняла частного детектива. Тогда ей хотелось застукать Светку с любовником, не с Кузьменко-старшим, а с каким-то другим мужчиной, наличие которого у соперницы она предполагала. Но это у сыщика не получилось. А вот то, что тот нарыл о бабке, показалось полезным. Правда, сумасшедшей была не совсем бабка, какая-то дальняя родственница, однако все равно информация убийственная.

– Ну какое нам дело до Светкиной бабки?

– Слава, у нас дети. А женщина с такой наследственностью становится членом нашей семьи. Ты что, не понимаешь?

– Нет, – терпеливо, не раздражаясь, произнес муж, – не понимаю. То есть понимаю, что это не наше с тобой дело. Семейное дело, но не наше. И давай зароем тему. Фу, ерунда какая…

У Вячеслава все последние дни было какое-то необычное тревожное чувство. Как будто должно произойти нечто очень неприятное. И если раньше его больше всего беспокоил затянувшийся, совершенно не нужный ему роман с Настей, то сегодня, увидев испуганные глаза жены, он всерьез встревожился. А сейчас, услышав ее объяснения, успокоился.

– Ладно, пусть ерунда, – легко согласилась Лиза и внимательно посмотрела в окно на солнечный двор. – Только я тебе еще кое-что скажу. Совсем дикое.

– Слушаю, – кивнул Слава, ожидая услышать что-нибудь столь же незначительное, похожее на предыдущее сообщение жены. Он крепко обнял ее со спины и поцеловал в волосы.

– Я, наверное, тоже схожу с ума, как Светкина бабка, – виновато прошептала Лиза, повернувшись и подставив ему для поцелуя лицо. – Посмотри вниз…

– Зачем?

– Посмотри, посмотри. Видишь девушку в красной куртке? Слава, – голос у Лизы дрогнул, – что хочешь, думай, но она за мной следит.

Идя по улице, Вячеслав обычно погружался в свои мысли и ничего вокруг не видел. Поэтому, конечно, не заметил Настю, сидевшую на лавочке с опущенной головой. Впрочем, ее и без погружения в мысли разглядеть было бы нелегко – лавочку почти скрывали кусты сирени.

Лиза с удовлетворением отметила, как каменеет лицо мужа, бросившего наконец взгляд за окно. Даже ненависть на какое-то время отступила, сменившись радостным любопытством.

А Вячеслав тут же метнулся к выходу. Выскочив из подъезда, помчался к хрупкой фигурке. Лиза поняла, что он сказал Насте что-то резкое – та, услышав его слова, отшатнулась и выбежала из двора.

Это была мелкая, совсем незначительная, но все-таки победа. Лиза и не сомневалась, что будет именно так. Зато всерьез сомневалась в другом – в том, что справится со Светланой.

Хлопнула входная дверь – вернулся Слава. Лиза даже не пошевелилась. Муж развернул ее к себе, посмотрел в глаза виновато и даже испуганно. Она и не знала, что тот умеет так смотреть.

– Лиза, ты… ты прости меня, я виноват перед тобой. Но отныне все будет по-другому, поверь. А про девушку эту забудь и никогда не вспоминай. Я люблю только тебя. И всегда любил, только раньше этого не понимал. А теперь понял. Мне никто не нужен, кроме тебя, и никогда не будет нужен. Ты мне веришь?

Лиза кивнула, уткнувшись лицом ему в грудь.

Вячеславу хотелось, чтобы жена сказала, что тоже любит его, но та молчала.

Она не от него хотела услышать эти слова.

Лиза крепче прижалась к мужу и еле слышно прошептала:

– Я верю, Слава. И я тоже тебя люблю.

* * *

Выйдя вместе с Ирой в обед на улицу, Лера купила букетик ландышей, привезенных откуда-то с юга, потому что в московских лесах они появлялись гораздо позднее. Знала, конечно, что ни продавать, ни покупать эти весенние цветы, занесенные в Красную книгу, нельзя, но все равно каждый год покупала. Правда, чувствовала угрызения совести. Не совсем она, видимо, пропащий человек.

Сейчас букетик стоял в баночке из-под кофе, и Лера каждые пять минут вставала и вдыхала восхитительный аромат. И думала о Саше.

С ним она познакомилась случайно, на трамвайной остановке. Был теплый июньский вечер. Закончилась летняя сессия, группа отметила окончание пятого курса, и Лера возвращалась домой после веселого застолья в студенческом общежитии. Долго стояла на трамвайной остановке сначала одна, потом вместе с подошедшим чуть позже парнем, вроде не обращавшим на нее никакого внимания. Она и не заметила, откуда появилась крепенькая старушка с маленьким букетиком ландышей, которые давно было запрещено продавать. Время их цветения уже вообще-то прошло, и Лера немного удивилась. Наверное, это были самые последние ландыши в подмосковном лесу.

– Возьмите цветочки, – попросила бабулька. – Хоть за двадцать рублей.

Лере стало жаль старушку, вынужденную собирать, продавать запрещенные цветы, и она полезла в сумку за кошельком.