— Но что с папой?

Чарли снова задал тот же вопрос. Ребенок получил тяжелейшую психологическую травму и все равно думает не о себе. Что за сокровище ее сынишка! Просто удивительный мальчик!..

— Ты должна помочь папе.

Эйприл слышала его слова, вот только не знала, как воплотить их в жизнь. Она по-прежнему дрожала.

Эйприл снова взглянула на труп — нет, не один, целых два трупа лежали на полу в гостиной. Их дом превратился в морг.

Где-то в отдалении послышался рев сирены. Через минуту дом наводнят полицейские и спасатели.

— Ты должна идти, мам. Ты нужна папе.

Эйприл понимала, что имеет в виду Чарли. Ей хотелось объяснить сыну, что Август не нуждается в ней. Никогда не нуждался и не будет. Да она и не видела способа помочь. Он не из тех, кому помогают. Она уже открыла рот, подыскивая подходящие слова, но так и не смогла найти.

Комнату затопил свет фар и вой сирен.

— Беги!

Эйприл взглянула на Чарли. Он всего лишь ребенок. Он не понимает, что бежать ей некуда.

— Иди.

Это сказала бабушка Роуз.

— С нами все будет хорошо. Иди.

И Эйприл вышла из комнаты.

Она пробралась через кухню, стараясь ни к чему не прикасаться, даже не смотреть на весь этот ужас. Открыла заднюю дверь и бросилась бежать. Поначалу она понятия не имела, куда именно бежит.

Ей нужна машина, вот что!

Она миновала задний двор, затем соседский и оказалась на параллельной улице. Обернулась и увидела: около их дома останавливаются полицейские автомобили и машины « скорой ». Теперь о Чарли и бабушке Роуз есть кому позаботиться.

Эйприл перебежала через улицу, быстрым шагом прошла один, два, три, четыре квартала и оказалась возле бензозаправочной станции. Она направилась к телефону– автомату возле дороги и сделала вид, что звонит. К заправке подъехал мужчина на маленькой черной «хонде ». Вышел, заправился и зашел в кафе-магазин. Возможно, решил выпить чашечку кофе. Или купить «Сникерс». Эйприл не знала, взял он с собой ключи или нет.

Она повесила трубку и медленно двинулась к машине. Вокруг — ни души. Она заглянула в окно со стороны водительского места и увидела ключи — мужчина оставил их на сиденье. Как-то слишком просто. Она отворила дверцу и выключила сигнализацию, потом прыгнула в машину и завела мотор. Просто глупость какая-то, включать сигнализацию и бросать ключи на сиденье. Ей несказанно повезло! На секунду она почувствовала нечто вроде симпатии к легиону автоугонщиков, наводняющих округ Колумбия.

Машина тронулась с места, и в зеркало заднего вида Эйприл увидела, как хозяин «хонды» выходит из магазина. Он замахал кулаками и побежал следом. Эйприл выехала со стоянки на дорогу, едва не врезавшись в грузовик. Так недолго и с жизнью распрощаться.

Ей удалось вовремя вывернуть руль, проскользнув перед самым носом грузовика, и вылететь на соседнюю полосу. Она выжала сцепление в пол и время от времени косилась в зеркало — до тех пор, пока потрясающий кулаками хозяин машины не превратился в еле заметную точку.

Проезжая по городу, она сбросила скорость. Интересно, когда ее остановит полиция? Эйприл вдруг стало ужасно стыдно, ведь она совершила преступление. Ее могут отправить в тюрьму. Руки снова задрожали, и тогда она крепче вцепилась в руль.

И потом, что она намеревается предпринять, даже если доедет до Нью-Йорка? Август сойдет с самолета, и она будет стоять там, как полная дура.

— Что ты здесь делаешь?

— О, просто подумала, не угнать ли машину, чтобы приехать и убедиться, все ли с тобой в порядке?

— Зачем?

— Затем, что Чарли меня попросил.

Жаль, не было времени как следует обдумать ситуацию. Как могла она поступить так импульсивно? Угнать машину? Помчаться в Нью-Йорк? Последний раз она совершила опрометчивый поступок, купив целую пинту мороженого в супермаркете, за что потом корила себя несколько недель.

Она уже собралась ударить по тормозам. Ехать в Нью-Йорк нельзя! Это безумие.

Аэропорт. Можно полететь в Нью-Йорк.

Эйприл развернулась и поехала в международный аэропорт Даллеса. Машину она бросит на стоянке и успеет на рейс в 9.35. Если поторопится.

Детектив Йенсен подъехал позже. Он всегда так поступал. В первые минуты на месте преступления царят суета и неразбериха, а он прибывал со свежим взглядом и ясной, незамутненной головой.

— Ну, что тут у вас? — спросил он первого встречного детектива.

— Да ничего хорошего,— ответил тот.

На груди его болтался ламинированный бейдж с фамилией «Уоллес».

— Два мертвых тела в гостиной и еще одно, мертвее некуда, на кухне.

— Мертвее некуда? Что вы имеете в виду?

Уоллес был бледен.

— Идите посмотрите сами.

Йенсен отворил дверь на кухню и оглядел представшую перед ним картину. Двое следователей собирали вещественные доказательства, делали снимки, что-то строчили в своих блокнотах. Йенсен отвернулся, поморгал, потом еще раз осмотрел помещение, но внутрь так и не вошел.

— Где тело? — спросил он.

Один из сыщиков поднял голову.

— Вот здесь, здесь, здесь, здесь и здесь,— ответил он, указывая ручкой.

— О боже,— пробормотал Йенсен.— И кто это был? Есть идеи?

— Пока нет,— ответил следователь.— Нужно время, чтобы собрать все вместе. А большая часть тела вообще растаяла.

— Растаяла?

— Ну, растворилась. В кислоте. Убийца знал свое дело. Еще полчаса — и здесь бы ничего не осталось.

— Убийца на свободе?

— Не думаю,— ответил сыщик.— Если верить словам мальчишки, убийцу застрелила бабушка.

— Мальчишка? Бабушка?..

— Так вы с ними еще не говорили?

— Нет. Я только приехал. Где они?

— Последнее, что я знаю: бабушку погрузили в «скорую». У нее огнестрельное ранение ноги, но она отказывалась от медицинской помощи. Врачам удалось уговорить ее поехать в больницу, и она настояла, чтобы мальчик отправился с ней.

— Ладно. Попробую их догнать,— сказал Йенсен.

Всегда лучше получать информацию на месте преступления после того, как у свидетелей было время осознать случившееся.

— А вы подготовьте мне полный отчет. Прямо сейчас.

— Сделаем,— ответил Уоллес и поднял отрубленный палец ноги.

Йенсен направился к выходу.

— Нашел кое-что интересное, — бросил ему вдогонку Уоллес.

— Оно может подождать? Хочу увидеть свидетелей, пока «скорая» не уехала.