Сегодня он не только вышел из передряги невредимым (ну, если не считать натруженных мышц и ободранных пальцев), но и понял кое-что важное. Эрик Мунн тоже нацелился на Ван Гога и готов ради него на все.

Вообще говоря, немного странно…

Раз уж «золотому мальчику» старика Форреста известен сам факт существования Ван Гога, то почему он не знает, где Ван Гог скрыт?..

Хотя погоня шла на полной скорости, открывшееся впереди шоссе выглядело пустынным в обе стороны. Стрелок успел уйти.

Дункан и не ждал, что Перкинс разразится проклятиями, поэтому не удивился, когда тот просто снизил скорость. Некоторое время они продолжали путь в молчании, потом сержант спросил негромко, но с нажимом:

— Надеюсь, ты заявишь в полицию?

— О чем? — деланно удивился Дункан. — Наверняка чистой воды случайность. Неопытный охотник.

— Тебя пытались убить, — холодно возразил Перкинс. — Мне совсем ни к чему иметь в городе еще один труп, даже твой.

— А что, я уже не на очереди в каталажку?

— По крайней мере сегодня можешь идти на все четыре стороны. — Косой взгляд. — Но учти, сокрытие информации, которая могла бы помочь следствию, карается законом. И вообще, не по душе мне увертливые типы. Такого я сдам, если что, без малейших угрызений совести.

Хвойный лес поредел, но все еще оставался достаточно густым, чтобы добавлять мрачности непогожему дню. Обочина заросла папоротником. Шины вибрировали на потрескавшемся асфальте.

Дункан думал об Алекс: о выражении ее лица в момент наивысшего наслаждения, о вкусе ее губ и кожи, о звуках, которые она при этом издавала. Алекс жила в Свифткаренте, а значит, находилась в пределах досягаемости убийцы.

— На твоем месте, Том… — Он помедлил, потом решительно продолжал: — На твоем месте я бы начал с поисков связи между Эриком Мунном, Джерси Плотником и одним лос-анджелесским дилером по имени Гектор Мендес.

Алекс остановила машину за коттеджем, который Дункан снимал в гостинице «Риверсайд». Местечко находилось у реки, летом шумное и многолюдное, а сейчас, в середине февраля и под холодным моросящим дождем, донельзя пустынное и унылое.

Впрочем, как раз то, что нужно писателю в муках творчества, с улыбкой подумала Алекс. Кругом тишина, и ничто не отвлекает от работы.

Оставалось только надеяться, что ее появление станет для Дункана приятным сюрпризом, а не наоборот. Но не все же ему, бедняге, одному торчать в халупе, где и кухни-то толком нет — так, голые стены и пара дешевых предметов меблировки. Да еще после целого дня в горах, на холодном ветру! Наверняка он оценит обед, привезенный прямо на дом.

Для самой Алекс ее приезд — шанс показать, что все между ними опять в порядке после той ночной размолвки.

Как Эрик мог? Как мог? Только потому, что как-то раз случайно видел ее полуголой, притвориться, что они уже и спят?! Так не похоже на человека, которого она знает тысячу лет…

Быть может, следовало с утра пораньше заехать в магазин и выложить Эрику, что она о нем думает. Так бы она и поступила, не попроси Дункан оставить все как есть. Он даже взял с нее слово, объяснив, что не хочет заработать репутацию ревнивца, поставив их всех в неловкое положение.

Поразмыслив, Алекс согласилась, а когда первое возмущение улеглось, она даже обрадовалась, что объяснение не состоится. Видеть Эрика не хотелось, и как можно дольше.

Алекс приготовила цыпленка в красном вине — блюдо простое и вкусное. Возиться на кухне — одно из ее любимых занятий. Аромат еды в процессе приготовления всегда казался ей упоительным, вот и теперь она сполна насладилась букетом, где переплелись запахи вина, томатного соуса, овощей и приправ. Густая подливка аппетитно булькала в большой кастрюле, создавая тот особенный настрой, что пробуждает дремлющую в каждой, даже самой независимой, женщине хозяйку дома. У нее возникло настроение убраться в квартире. Алекс перестирала накопившееся белье, выгладила то, что требовалось, вымыла окна и натерла воском антикварный стол, добавив к общему букету другие приятные запахи — те, что символизируют чистоту и порядок.

У нее уже давно вошло в привычку раз в неделю готовить для дедушки и отвозить ему домой ужин, такой солидный, что остатков хватало еще на пару дней. В такие вечера они много разговаривали за партией в шахматы или у телевизора. Для нее посещения дедушки составляли важную часть жизни, и не требовалось визита к психоаналитику, чтобы понять, что теперешняя возня у плиты — попытка возродить любимый ритуал.

Ужин получился знатный — Дункан сможет растянуть то, что останется, примерно на неделю. Одного хлеба целая коврига, прямо с лотка в бакалейном магазине, где пекут сами. Бутылка бургундского. Ну и, конечно, целое море откровенного плотского вожделения, которое уже не из прежней оперы, а нечто новое и пикантное.

Коснувшись ногой гравия незатейливой стоянки, Алекс снова ощутила сладкий трепет между ног. Он тлел в ней весь день, трепет предвкушения, так что наравне со своим фирменным блюдом она варилась на медленном огне нетерпения.

Интересно, испытывает ли Дункан нечто подобное… а если уж на то пошло, помнит ли среди своих трудов о ее скромном существовании?

Стук в дверь остался без ответа. Озадаченно сдвинув брови, Алекс повторила попытку. Ничего.

Странно. Бежевый автомобиль припаркован за коттеджем, значит, Дункан дома.

Вероятно, вышел пройтись. Подышать воздухом.

Алекс огляделась в надежде определить, куда он мог направиться, но кругом стояли лишь насупленные кедры. Над рекой, придавая окружающему оттенок нереальности, клубился туман. Тропинка вдоль берега набухла водой.

На сей раз Алекс не пожалела кулака.

Ни звука, лишь тут и там падали в мокрую траву капли с ветвей.

Вот так всегда — хочешь сделать приятный сюрприз, а результат нулевой. Алекс повернулась к машине и с минуту смотрела на нее, рисуя себе безрадостный обратный путь, прикидывая, не позвонить ли.

Изнутри раздалось приглушенное соло саксофона, обычно более высокое и выразительное, чем основная тема. Алекс встрепенулась. Раз музыка играет, значит, Дункан дома! Но почему не отвечает? Уснул под блюз и шорох дождя?

Постояв еще немного в нерешительности, Алекс переложила пакеты в другую руку и подергала ручку. Дверь отворилась. С облегченным вздохом она ступила на порог.

Теперь блюз отлично слышен. Он играл в спальне, но не заглушал шум воды, и все сразу объяснилось. Беспокойство улеглось. Алекс живо вообразила себе Дункана под душем, совершенно голого, и чуть не побежала составить ему компанию, однако вспомнила про пакеты. Их нельзя бросить просто так. Хороший ужин заслуживал бережного обращения. В кофеварке еще оставался холодный кофе, на пластмассовом гостиничном блюде лежала пара яблок и гроздь бананов, мусорная корзина забита упаковками от обедов, что разогревают в микроволновке. Иными словами, Дункан не роскошествовал.