Внезапно периферийным зрением улавливаю движение. Точно – из-под стола торчит чья-то нога. Бросаюсь к лежащему человеку, на ходу гадая: Маринин или Реброва? Оба одеты в черные прорезиненные костюмы, но судя по размеру…

Да, это Володька. Он лежит лицом вниз, согнув в колене и поджав под себя вторую ногу. Левая рука напряжена – кулак сжимает смятые бумажные листы, правая брошена вдоль тела.

– Володя, – присаживаюсь рядом, осторожно поворачиваю на бок, – ты слышишь меня?

Старлей слабо стонет и открывает глаза.

– Что с тобой?

– Ножом ударили. Сзади.

– Куда?

– В правую лопатку. Боль ужасная…

Оглядываюсь по сторонам.

– Где Реброва?

– Не знаю. Ко мне подошли сзади – я даже не услышал, зажали рот и всадили в спину лезвие. Обожгло аж до самых пяток…

– Мужчина, женщина?

– Вроде женщина. Я не готов был, командир. Не ожидал такого, иначе бы…

Интересный поворот. И кто же это был? Вера Александровна? Или объявилась госпожа Панина?… Кто бы это ни был – он только что ушел через шлюз. Но снаружи дежурят местные пловцы-охранники. Стоп! Охранники, равно как и мы, считают Панину с Ребровой сотрудницами секретного модуля. Поэтому не факт, что нападавшего задержали…

Успокаиваю парня:

– Никто такого не ожидал. Ладно, помолчи, брат, и побереги силы – нам еще предстоит восхождение до платформы.

Помогаю напарнику встать – он еле держится на ногах. Осторожно веду к выходу. Правая рука болтается бесчувственной плетью – наверное, ножом серьезно повреждены связки или нерв. Он морщится, но терпит и шагает сам. Я вижу, насколько старлею плохо, как боль выворачивает наизнанку душу и тело. Если за ним и числились на этом свете какие-то грешки, то сегодня он искупил их сполна.

По пути лихорадочно соображаю, как лучше поступить: попытаться исправить связь и в случае успеха доложить Горчакову о происшествии или же сразу запросить помощи у пловцов-охранников…

Доковыляв до овального стола, усаживаю Маринина на прикрученный к полу стул.

Из жилого модуля снова выглядывает Скобцева:

– Евгений, мы готовы! Но одной мне Соменкову не вывести.

Что ж, решено.

– Вам придется немного подождать, Мария.

– А ты куда?

– За пловцами. Ждите здесь…

* * *

Дыхательный аппарат для кратковременного выхода мне не нужен. Я легко проведу без воздуха три минуты, а в статичном состоянии выдержу и дольше.

На ходу застегиваю «молнию» гидрокомбинезона, расправляю шейный обтюратор. В шлюзовом модуле цепляю на ноги ласты, надеваю маску, хватаю фонарь и прыгаю в люк…

Первого пловца нахожу сразу. Вывалившись из шлюзового люка, упираюсь ногами во что-то бугристое и твердое. Странно, дно под «Ангаром» ровное, илистое. В недоумении смотрю вниз.

А снизу, растопырив руки, поднимается потревоженное мной тело. Пловец-охранник мертв – рассеченное ножом горло все еще окрашивает воду в розовый цвет.

«Вот, стерва! – рыскаю фонарем по мраку в поисках второго парня. – Кто бы ты ни была, но ты конченная стерва!..»

Здесь же – под люком – лежит блестящий герметичный контейнер с документацией. Мне он пока не интересен.

Второго пловца удается отыскать метрах в пяти-шести по струйке воздушных пузырьков, исходящих из поврежденного акваланга. Парень лежит, уткнувшись лицом в ил, и не подает признаков жизни. Подхватив, тащу его к шлюзу. Мало ли – вдруг жив?…

Откачать бедолагу не получается – несколько минут реанимационных мероприятий на полу шлюза положительного результата не дают. К тому же, расстегнув его костюм, я обнаруживаю ножевое ранение груди.

Вновь прыгаю в воду. Возле выхода из рабочего модуля дежурит вторая пара ребят, и я намерен привлечь их к подъему раненых на платформу…

* * *

Однако, все гораздо серьезнее, чем я думал. Эта сучка, работавшая в секретном модуле «Ангара», оказалась весьма подготовленным бойцом. Нужно возвращаться. Профессионал должен тонко чувствовать грань, где кончается экстрим и начинается нирвана. Решаю идти через люк рабочего модуля – так ближе.

Итак, нас здесь четверо. Соменкова ничего не соображает и похожа на резиновую куклу; Маринин слаб и практически лишился правой руки; Скобцева держится молодцом, но по всему видно: дается ей это нелегко.

И все же надо подниматься самостоятельно. Я рассчитывал на помощь второй пары пловцов-охранников, прикрывавших люк рабочего модуля, но… каждый из них получил по две пули из старенького «СПП-1». Я нашел их прямо под люком. Обоих. Пистолет с пустыми стволами лежал там же.

Сдергиваю с лица маску, отцепляю ласты. Сейчас попробую наладить связь и доложить шефу о последних событиях. А заодно потребую выслать навстречу пару моих ребят. И поведу компанию на выход. Пора, в конце концов, отсюда сматываться…

Город Геркулес, Калифорния, США. Начало 90-х годов

Много лет назад в одном из ресторанчиков Нью-Йорка произошла знаменательная встреча Александра Успенского с агентом ЦРУ. Клифф был солидным, неулыбчивым и немногословным человеком. Без долгих церемоний он ознакомил российского ученого-химика с фотографиями развалин его бывшей лаборатории под Моршанском, с газетной статьей о самоубийстве заместителя и лучшего друга. После чего предложил возглавить уникальную секретную лабораторию в Штатах.

Успенский, ставший к тому времени Алексом Клойзнером, обдумывал предложение ровно три дня. Затем последовал звонок Саше Гольдштейну, и закрутилось… Короткие сборы, аэропорт, перелет на тихоокеанское побережье в Калифорнию, знакомство с городком в живописном месте в округе Контра-Коста.

Клифф не обманул: новое место жительства пришлось Алексу и Марго по вкусу: мягкий субтропический климат, уютный обустроенный городок, полмили до залива Сан-Пабло и час езды на автомобиле до Сан-Франциско. На одной из недавно разбитых улочек их поджидал обставленный мебелью двухэтажный дом с гаражом, изумрудной лужайкой и роскошным бассейном на заднем дворе. Кругом пальмы, солнце, чистота и удивительно приветливые люди.

После убогой тамбовской серости отцу с дочерью показалось, будто они случайно попали в сказку, в необыкновенный теплый сон, который вот-вот закончится…

* * *

Как и обещал Клифф, через пару домов проживал знаменитый психотерапевт. Тот посетил русскую семью на второй день после переезда, осмотрел девочку и согласился окончательно ее вылечить. Отличная школа располагалась в соседнем квартале, а секретная лаборатория – в трех километрах, на охраняемой территории огромного нефтехимического комбината.