Дорога в Сестрорецк была куда тише и не такой наезженной, поэтому граф рассчитывал на то, что это спровоцирует врага на нападение. Он предполагал, что напасть на карету будет удобней всего где-то посредине пути, и нападение могло представлять собой вполне серьезную опасность. Но выбора не было, приходилось рисковать.

Через пару часов карета Брюса неспешно ехала среди редколесья Дибун-болота. Вдоль малоезжей дороги тянулись кустарники. Дорога петляла между топями. Несмотря на то что густой лес отсутствовал, каждый поворот скрывал за собой обзор дороги. Такая местность вполне позволяла устроить засаду.

Брюс сидел в карете и смотрел на лежащие напротив заряженные пистоли. Четыре штуки, но зараз он сможет захватить с собой только пару. Еще за двумя придется возвращаться. Если он к тому моменту сможет вернуться. А может, они и не пригодятся. И это, если вдуматься, будет достаточно плохо, так как враг останется скрытым.

План отражения нападения, коли таковое случится, граф проработал заранее и очень тщательно и надеялся обойтись без потерь, но волнение не оставляло его.

Внезапно карета дернулась, и Брюс услышал, как кучер останавливает лошадей, и, отодвинув занавеску, выглянул в окно кареты.

– Что там, Матвей? – оглядывая видимую ему часть дороги, спросил граф.

– Да завал на дороге, Яков Вилимыч, – вроде спокойно ответил Матвей.

Он ловко спрыгнул с козел и неторопливо направился к поваленному через дорогу дереву.

Сбоку от дороги щелкнуло, и в спине кучера задрожала стрела. Он споткнулся и упал рядом с каретой. Остававшиеся на запятках лакеи тоже соскочили на землю и побежали к кучеру. Навстречу им из придорожных кустов выскочили разбойники. Их было пятеро. Одеты они были в какие-то черные хламиды. Двое держали в руках по кистеню, а трое были вооружены топорами.

Граф с пистолем в одной руке и с толстой трубой в другой выскочил из кареты. Второй пистоль был заткнут за пояс. Нижний конец трубы, которую держал Брюс, дымился, но граф направил трубу не на нападавших, а вверх, в небо. Раздался сильный грохот, и вверх полетел огненный шар, рассыпая над дорогой искры.

Лихие люди опешили и даже подались назад – они впервые видели сигнальный фейерверк, но позади из тех же кустов выметнулся, похоже, их предводитель, вооруженный, как и Брюс, пистолями, и закричал:

– Берите колдуна, а холопьев – кончайте!

Разбойники опомнились и вновь кинулись к карете. Графские лакеи бегом направились в сторону предводителя лихих.

Брюс навел пистоль на ближнего и выстрелил – тот упал и согнулся, уже не в силах отнять руки от пробитого живота. Граф достал из-за пояса второй пистоль, выстрелил в разбойного атамана, но промахнулся. Атаман не стал стрелять в ответ, а навел оружие в подбегающих к нему лакеев и стрельнул из обоих стволов, но тоже промахнулся и бросил бесполезные уже пистоли наземь.

Лакеи порскнули от дороги в те же кусты, из которых выскочили нападавшие. Те, видя, что Брюс остался один, радостно закричали.

– Он остался один! Убейте его! – скомандовал атаман своим людям.

Брюс выхватил шпагу и приготовился к обороне. Он медленно отступил к самой карете и левой рукой старался открыть ее дверцу, не отводя взгляда от четверых наступающих разбойников, но никак не мог нащупать вслепую ручку. Вдруг с земли вскочил убитый вроде кучер и потянул откуда-то из-под кареты длинный бердыш. Выставив бердыш перед собой, кучер встал рядом с графом. Из спины его по-прежнему торчала стрела, но беспокойства ему, похоже, не доставляла – граф заранее позаботился о защите своих слуг: спину кучера под кафтаном защищал железный лист, накрытый сверху дубовой доской.

Лихие остановились, не подходя ближе удара бердыша. Они с некоторым страхом смотрели на «воскресшего» кучера. Их предводитель сразу догадался о причине заминки и о том, как «воскрес» кучер, и крикнул, стоя позади:

– Да возьмите же их! У кучера просто доска под кафтаном была!

Разбойники переглянулись и стали расходиться полукругом, опять медленно наступая на графа с его слугой. Благодаря подсказке они поняли трюк с кучером. А вот их атаман тем временем заподозрил неладное и стал оглядываться по сторонам: от кустов в его сторону медленно подходили два сбежавших лакея. В руках обоих поблескивали шпаги, и держали они их очень профессионально.

Атаман выхватил откуда-то из-под одежды еще два пистоля и выстрелил в лакеев. Пули щелкнули о металл под кафтанами. Толщина их была от кирас, скрытых под кафтанами, – это были опытные гвардейцы, лишь переодетые лакеями.

Из-за поворота дороги раздался топот множества копыт, и тотчас вылетело с десяток всадников. В воздетой руке у каждого уже была сабля.

Они махом наскочили на лихих и изрубили их.

Живым из нападавших остался только атаман. Путь к отступлению ему отрезали фальшивые лакеи. Они остановились и не двигались. Получалось, с одной стороны дороги стоял граф со своим кучером, с другой – всадники, свирепо глядевшие на разбойника, а в кусты ретироваться ему не давали лакеи.

Он начал делать чудны́е взмахи руками и выкрикивать непонятно.

Однако Брюс между тем смог наконец оглянуться на дверцу кареты и открыть ее. Оттуда он вытащил еще два заряженных пистоля и навел их на разбойника.

Ученый понял, что тот творит сейчас заклинание, которое, возможно, убьет их всех. Этого граф допустить не мог и, несмотря на то что хотел взять злодея живьем, выстрелил в того по очереди из двух пистолей.

Первая пуля попала атаману в ногу, куда и целился граф. Разбойник начал падать, и вторая пуля поразила разбойника в голову, хотя и из второго пистоля Брюс старался не убить нападавшего. Тело предводителя лихих замертво свалилось на край дороги.

Брюс с досады бросил пистоли наземь.

– Проклятье! Он был нужен мне живым!

Один из всадников подъехал к графу, спешился и поклонился.

– Ваше сиятельство, надеюсь, мы не опоздали? Мы пустили коней во весь опор, как только увидели сигнальный фейерверк.

Брюс мрачно посмотрел на своего стража исподлобья и тяжело вздохнул.

– Вы поспели вовремя. Нет твоей вины в том, что я убил предводителя разбойников. И моей вины нет. Но я теперь не узнаю, кто это был! Хотя…

Брюс подошел к телу главаря разбойников и перевернул его. Несколько мгновений посмотрев на него, граф приказал:

– Возьмите в сундуке дерюгу, заверните его и положите в карету.

Всадники соскочили с лошадей. Трое кинулись выполнять приказ Брюса, остальные потащили тела порубленных лиходеев подальше от дороги.

Вдруг один из стражей указал на труп одного из разбойников и вскрикнул:

– Я знаю этого! Это дьяк из тиунской конторы.

Брюс скорым шагом подошел к нему и глянул на убитого, потом покачал головой.

– Ах тиун-тиун. Подумал я, что ты зело глуп, да не настолько. Но нам это как нельзя лучше. Оттащите от дороги всех. Ты, ты и ты – скачите скоро и разыщите тиуна. Он, верней всего, у себя в конторе. Скажите ему про его дьяка, и пусть едет сюда. Да смотрите, силком не тащить!