– Если бы не ты, дорогая Уля, – мрачно улыбнулась я, – мир погряз бы в грязи, пятнах и нитках на рукаве.

Улька прыснула, и на долю секунды у меня вдруг возникла надежда, что она не станет забирать у меня ученика. Скажет: «Ладно, вы двое, похоже, спелись и без меня обойдетесь!»

– Кстати, Ром, – сказала Уля, – как там с историей?

Когда начнем, в субботу?

Ромка раскрыл рот, но тут прозвенел звонок, и в класс вошла Елизавета Ильинична. В руках она несла ярко-желтую папку, на которой была наклеена картинка с попугай чиком Кешей.

– У внука взяла, – зачем-то сообщила Елизавета Ильинична, обводя нас взглядом, и улыбнулась.

Вид у нее был такой, словно она собирается открыть нам какой-то секрет.

– А другой внук, старший, мне кое-что распечатал, – продолжила она, – из интернета вашего. Я думаю, некоторые из вас в курсе…

Она в упор посмотрела на Ромку.

– …а некоторые – нет.

Она перевела взгляд на меня.

– В интернете выложены задания ЕГЭ прошлых лет.

Елизавета Ильинична шагнула к столу, шлепнула на него папку и снова торжествующе посмотрела на нас.

– Я просмотрела их… Освежила, так сказать, в памяти.

И вот что предлагаю. Мы будем устраивать мозговые штурмы.

Я задаю вам вопрос, вы на него отвечаете. Не просто выбираете из вариантов, а рассказываете все, что знаете на эту тему.

– У-у-у, – загудел класс.

– Один правильный ответ – пятерка в журнал!

Гул стих. «Непонятно, как ожидаемая пятерка поможет вспомнить то, о чем ты забыл», – подумала я.

– Не ждите легких отметок, – подтвердила мои сомнения историчка.

– Маш, – шепотом позвал Ромка, – насчет наших занятий…

– Крылов! Иди. Будешь пионером.

Ромка вздохнул, поднялся и поплелся к доске. Историчка тем временем уселась за свой стол, раскрыла папку с Кешей, принялась перебирать листочки.

– Ты знаешь, кто такие пионеры? – спросила она, не поднимая головы.

Ромка не улыбнулся.

– Вот, держи. – Елизавета Ильинична поправила на носу очки и протянула Ромке листок.

Он взял его, прищурился и вдруг заявил:

– Знаете… я… и так готовлюсь к ЕГЭ по истории. И…

– Читай! – велела историчка.

– Не вижу смысла тестировать ваш новый способ на мне, – закончил Ромка. – Давайте пригласим кого-нибудь… м-м-м… не такого помешанного на истории, как я.

Ромка говорил все это запинаясь, краснея, повторяя одно и то же несколько раз, но историчка пришла в такой восторг, что казалось, еще секунда – и она захлопает в ладоши.

– Браво, Крылов, – одобрила она. – Мне нравится ход твоих мыслей. Кого пригласим?

Ромка посмотрел на меня.

– Нет, – прошептала я. – Нет, ты что… Нет!!!

– Маш, – негромко сказал Ромка.

Я подняла голову, не веря своим ушам. Может, он вызывает другую Машу, ту, что сидит у окна, с золотыми волосами и забавной польской фамилией Кароль? Она неплохо учится, и…

Ромка смотрел на меня. Мне показалось, он улыбается.

Отлично… Он ведь улыбается так редко!

«Может, он решил меня завалить? – похолодела я. – И теперь злорадствует! Но что я ему сделала?!»

И тут до меня дошло. Ромка хотел продемонстрировать мне, какая я глупая. Что я ничего не соображаю в истории.

Поэтому преподавать должна Уля. Ромка решил доказать мне это. Да еще и улыбался, видимо считая происходящее очень смешным. Я вспомнила шуточки его папы. Яблоко от яблони…

Обида сковала меня так, что я не могла шевельнуться.

Но надо было, надо было встать, ведь на меня смотрел весь класс во главе с историчкой.

С трудом передвигая ноги, я добралась до доски и схватила протянутый Ромкой листок. Прочесть задание не вышло.

Строчки плыли перед глазами. Ужасно хотелось порвать листок и швырнуть его в Ромку.

– Сложно? – деловито спросила историчка. – Ром, может, все-таки ты?

«Мастер Дионисий работал над фресками», – прочла я и потрясла головой. Может, у меня уже галлюцинации?!

Я отвернулась к доске, проморгала слезы, быстро вытерла их тыльной стороной руки и снова посмотрела на задание.

– Я пошел, – заявил Ромка и направился к нашей парте.

– Подожди, – начала Елизавета Ильинична, но я набрала воздуха в грудь и закричала:

– Мастер Дионисий родился…

– Потише, Маш, ты чего? – остолбенела историчка, но я еще долго выкрикивала разные факты из жизни художника, а одноклассники, опешив, не сводили с меня глаз. Только Арсен переглянулся с соседом по парте и покрутил у виска пальцем. Но остальные слушали…

Ромка смотрел не на меня, а в окно. Когда все закончилось и я вернулась за парту, историчка изрекла:

– А ты, Молочникова, оказывается, личность! Пять, срочно!

Кто-то хмыкнул, кто-то поморщился, кто-то зевнул.

Ромка по-прежнему смотрел в окно и молчал.

Как я могла плохо подумать о нем… Он не подставить меня хотел, а выручить. Ромкин поступок был похож на комету, которая ворвалась в мой мир. Я и не думала, что обычное доброе дело может иметь такую силу… Оно вымело из моей головы все мелочные амбиции, сделало мои мысли мягкими, как теплый мед.

«Поделюсь своей придумкой с Улей, – вдруг пришло мне в голову. – Если она будет заниматься с Ромкой, то ему это поможет».

– Маш, ты в субботу придешь? – вдруг спросил Ромка, не поворачивая головы.

– Я?! Зачем?

– Заниматься историей.

– А как же Уля?

– Я ей уже сказал, – просто ответил Ромка.

– Но почему? – прошептала я.

– Чтобы знала.

– Нет, почему ты решил заниматься со мной, а не с ней?!

– Молочникова! – воскликнула историчка. – Одна пятерка за весь год не означает, что тебе дозволено болтать на уроке!

Я затихла, пытаясь собраться с мыслями. Все на этом уроке начало казаться мне странным. Как будто я заснула, а меня тем временем перенесли на ковре-самолете в другой город, засунули на урок в чужой школе и мне приходилось заново обживаться. Историчка теперь улыбалась и рассказывала новый материал, глядя мне в глаза. Уля вовсе не рассердилась за то, что Ромка выбрал для занятий меня, а, наоборот, стучала мне в спину весь урок и шепотом расхваливала, какая я молодец, как здорово рассказала про этого несчастного Дионисия.

– Это случайность! – оправдывалась я.

– Ничего не случайность, – парировала Уля. – Когда занимаешься с кем-то другим, сам от этого умнеешь.