— Что человек, которого вы обокрали, сидит у вас дома? — Казалось, незнакомец даже не дышит.

Майкл положил трубку на аппарат.

— Неужели вы полагали, что я оставлю вас в покое?

— Кто вы такой?

— Меня зовут Симон, — ответил незнакомец. Напряженность электрическими разрядами искрилась в воздухе. Чувствуя, как в висках стучит кровь, Майкл лихорадочно пытался сообразить, как ему быть, что делать.

— Мне бы хотелось получить назад свои ключи, — снова заговорил Симон.

Майкл прекрасно знал, что ни одно дело нельзя считать полностью доведенным до конца. Всегда оставалась вероятность разоблачения, ареста.

— Не понимаю, о чем это вы, — уклончиво произнес Майкл.

— Правда?

— Правда. — Майкл приблизился к сидящему в кресле незнакомцу и негромко окликнул: — Ястреб! — Его голос наполнился отчаянием и злостью.

Проснувшись, Ястреб посмотрел на своего хозяина и перевернулся на спину, подставляя живот для ласки. Наклонившись, Майкл почесал псу ребра.

— Да уж, хороший из тебя сторож, — пробормотал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

Он пытался сосредоточиться и оценить сидящего напротив незнакомца.

— Посмотрим, удастся ли мне освежить вам память, — продолжал Симон. — Итак, у вас туго с деньгами, ваша жена серьезно больна, вы бегаете по Ватикану, разбрасывая дымовые шашки. — Он выразительно взмахнул руками. — Похищаете два муляжа ключей, прыгаете на самолет до Иерусалима, взбираетесь на гору Кефас, похищаете еще два ключа из часовни. — Симон помолчал для большей выразительности. — Мои пули пролетели в считанных дюймах от вашей головы, — добавил он.

— Ты кусок дерьма!

Не отрывая взгляда от лица Майкла, Симон достал из кармана пистолет и положил его на колено. Потом медленно пододвинул так, чтобы дуло уперлось в голову спящей кошки. Его взгляд оставался непроницаемым.

— Насколько я понимаю, это любимица вашей жены.

Ярость Майкла не знала пределов: этот тип в открытую ему угрожает, а он бессилен что-либо сделать.

— Скажите, где ключи. — Симон посмотрел на кошку, на Ястреба и снова остановил взгляд на Майкле. — Вы трое будете жить, если… — Леденящий душу ультиматум остался недосказанным. — Быть может, мне следует навестить Мэри. Какая будет жалость — столько трудов, а ваша жена умрет из-за вашей же собственной глупости.

Своим ремеслом Майкл никогда не навлекал опасность на Мэри; не могло быть и речи о том, чтобы это произошло сейчас.

— Ключей у меня больше нет, — отрезал он. — Я их продал.

— Кому?

— Одному человеку.

Симон шумно вздохнул.

— Его имя? — тихо произнес он.

Особняк Финстера охраняет не меньше двадцати человек — в этом Майкл был уверен. А похищенные ключи спрятаны в подземелье, в комнате, куда невозможно проникнуть. Отобрать их не сможет никто. Ни Симон, ни кто бы то ни было другой.

— Один немецкий промышленник, Август Финстер, — ответил Майкл.

Это признание с легкостью сорвалось у него с языка; он не почувствовал угрызений совести, раскрывая имя своего заказчика. Август Финстер должен был понимать, что, играя с большими ребятами, можно получить ответный удар — хорошо если в челюсть, а то и в сердце.

С изяществом хищника Симон встал. Си-Джей соскочила с его коленей на кресло. Он оказался очень высоким: чуть ли не на целую голову выше Майкла.

— Вы даже не понимаете, что сделали, — сказал Симон.

— Я спас жизнь своей жене…

— …и прокляли мир.

Эти слова повисли в воздухе, лишив Майкла дара речи.

— Что? Что вы имеете в виду, черт побери?

— Мистер Сент-Пьер, вы верите в Бога?

— В настоящий момент не верю.

— То есть раньше верили? Что ж, вам лучше снова поверить в него.

— Когда вы уйдете отсюда, я произнесу благодарственную молитву.

Симон не двигался с места.

— В году тридцать втором от Рождества Господа нашего Иисус сказал одному из своих учеников: «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою… а что свяжешь на земле, то будет связано на небесах»[16]. И Он дал Петру два ключа как символ власти отпускать грехи и осуждать. Власти заведовать Вратами рая.

От этого человека веяло таким холодом, с каким Майклу еще никогда не доводилось встречаться. Симон не остановится перед тем, чтобы лишить жизни его, Мэри… Он действует, подчиняясь глубокой вере, какой обладают только террористы и фанатики.

— Полагаю, вам пора уходить, — настойчиво произнес Майкл.

— Вы так ничего и не поняли, да?

— Что я не понял?

— Вы похитили ключи от рая.

Этот человек сумасшедший. Тут не может быть никаких сомнений. Решимость Майкла окрепла. Он думал, что Симоном движет жажда наживы, но нет, перед ним один из одержимых, уверенный в том, что им руководит Господь.

— Знаете, я требую…

— Небеса закрыты, Майкл.

— Немедленно уходите отсюда.

Черте ним, с пистолетом; если этот лунатик не уйдет сам, он вышвырнет его голыми руками.

— И вы до сих пор не понимаете, кому продали ключи, да?

Майкл попытался схватить его за руку, но Симон оказался молнией, заключенной в человеческую оболочку. Он развернул Майкла так стремительно, что тот не успел ничего сообразить, а затем с силой швырнул в кресло. Си-Джей мяукнула и спрыгнула на пол. Нагнувшись к Майклу, Симон отчетливым, спокойным голосом произнес:

— Мы должны вернуть эти ключи.

Развернувшись, он вышел из комнаты.

Вскочив на ноги, Майкл бросился за ним: никто еще не вторгался к нему в дом и не говорил ему, что он должен делать.

— Мы ничего делать не будем. — Он постарался изо всех сил держать себя в руках, но его голос все же дрогнул от нахлынувшего адреналина. — Я должен заботиться о своей жене.

— Вас заботит ее душа? — Симон не стал дожидаться ответа. — Если заботит, тогда вы мне поможете. В противном случае Мэри, как и все мы, будет проклята. — Он открыл входную дверь. — Отправляемся в путь через два дня. — Уже на пороге, обернувшись, он властно спросил: — Ну как вы могли совершить подобную глупость? Неужели вы действительно не отдаете себе отчета, кто такой этот Финстер?

Не оправившись от потрясения, Майкл молчал; за всю свою жизнь ему еще не приходилось видеть человека, способного двигаться столь стремительно.

— Задумайтесь над этим, — сказал Симон и с грохотом захлопнул за собой дверь.

Дин Макгрегор, закоренелый неудачник, старался исправиться изо всех сил. Поль Буш встречался с ним в третью среду каждого месяца. Дин был одним из тех легкомысленных людей, которые по злому стечению обстоятельств всегда оказываются не в том месте не в то время, причем в обществе плохих приятелей и с плохими намерениями. Первым его делом стало ограбление маленького винного магазинчика. В таком магазинчике наличных в кассе в принципе не могло быть много — уж точно не столько, чтобы отдавать за них пять лет своей жизни. Поэтому Дин и его дружки были очень удивлены, когда продавец, увидев направленные на него пистолеты, протянул им двадцать тысяч долларов. Разумеется, эти двадцать тысяч были выручены за продажу наркотиков; в заведении приторговывали марихуаной, и за ним пристально наблюдали трое сотрудников Управления по борьбе с наркотиками, которые сидели в «форде», стоявшем напротив. Задержав Дина и его непутевых дружков, эти полицейские тем самым пустили по ветру шесть месяцев кропотливой работы; неудивительно, что управление потребовало от прокуратуры самого сурового наказания для незадачливых грабителей.