Погребальный костер для Власа развели на заднем дворе. Под ветви ели, как подобает, высыпали сушеную мяту, огородив возвышенность для тела, брусьями из дуба. Получился своеобразный открытый деревянный гроб, внутри которого лежал совсем молодой оборотень, в окружении сухих ветвей и дерева, на белом саване. Несмотря на то, что у нас так не принято, я взял слово, как только каждый взял в руки по горящему факелу, чтобы отдать искру огня ушедшему:

— Его смерть не должна быть напрасной. — пробасил я, срываясь на крик от бушующей ярости. — Шавки вернутся, мы должны дать достойный отпор, чтобы не разводить больше погребальных костров. — в повисшей тишине слышался лишь треск, едва занявшихся ветвей. — Прах к праху, дух к духу, зов к зову…

— Прах к праху, дух к духу, зов к зову. — вторили мне остальные, поднося огонь к костру и прощаясь с сородичем.

Стая перешла на вой и лес с содроганием разнес нашу панихиду по окрестностям.

— Светлой дороги, брат… — прошептал я и первым покинул костер.

Сегодня я потерял брата. Чуть не потерял приемного сына и истинную. При всех тренировках, пробежках и нагрузках мы не готовы к войне даже с шавками. За ними стоит чья-то стая, не сойти мне с этого места. Альфа, дергающий за ниточки, мерзкий и ничтожный, которому не достает духу бросить мне вызов открыто. Под это описание подходят все три, даже местами я.

Найду суку и убью…

* * *

Порыв холодного ветра сбросил с лица капюшон и растрепал мокрые волосы. Зажигалка постоянно гасла, мешая спокойно вытравить из себя злость никотином. С десятого раза я смогла глубоко затянуться и вновь спрятать голову под капюшон. Хуже дня в моей жизни еще не было. Я считала, что встреча с Ником и Сергеем, была отправной точкой, поделившей мою жизнь на до и после. Наивная. Жесткость, жестокость, ярость, кровожадность… Все это переплюнуло сегодняшнее побоище. Умом я, конечно, понимала, что оборотням даны клыки и когти, отнюдь не крючком вязать и ваять шедевры из глины. А вот сердце замирало от ужаса до сих пор, стоило лишь вспомнить… Стая и Мила воспринимались проще. Звери, Волки, трепали тела каких-то уродцев с огромными когтями и острыми, как иглы, клыками, торчащими из человеческого рта. Руки, ноги, внутренности — все летело в разные стороны.

Финалом этого безумия стала Мила, вытянувшая из живота уродца кишки и растащив их по двору. Меня рвало долго и отчаянно, так словно, я сейчас выплюну собственные. Я знала что они пришли за мной. Чувствовала это, как и не отходящая далеко от меня буро-белая Волчица. Охранника лучше нее быть не может. На краю сознания билась единственная разумная мысль — она беременна. От чего-то вспоминалось: отдых, никаких переживаний, витамины, гуляние на свежем воздухе и прочие наставления, выданные Кларке врачом.

Она заставила меня бросить Мишу. Когда один из уродцев налетел на него со спины, как только мы кубарем свалились с холма, я успела его оттолкнуть и подставить собственную спину под взмах крючковатых когтей. Конечно же, я не планировала самоубиваться, просто он оказался быстрее меня. Я просто не успела увернуться. Пока пыталась встать, на Мишу надели какую-то штуковину с массивными железными болтами, а тут уже и Стив с Заком подоспели.

Но стоило нам приблизиться к дому, как мы наткнулись на новых уродцев, окруживших нас со всех сторон. Я голосила как никогда — Лепсу такое не приснится, мечтать и мечтать. Мила же тут же бросилась в бой, сваливая одного на землю и вырывая пастью кадык. Меня не пытались убить. Покалечить, возможно. Но не убить. Даже наступали как-то бережно и осторожно.

В какой-то момент появился совсем незнакомый мужчина, с большой и острой железякой. Судя по тому, какие рваные раны она оставляла на уродцах, как диск бензопилы, ей-богу, только по форме меча, с такими же зазубринами. Одет в защитные цвета, почти сливаясь с окружающей средой, он мелькал то тут, то там, появлялся и исчезал из поля моего зрения. Расправившись со всеми он всадил из какого-то оружия две пули в Милу. Я хотела закричать, даже открыла рот, набирая воздух.

— Тише, детка, тише. Это всего-то транквилизатор. А ты будешь умницей и помалкивать. Мне просто нужно выиграть время. — впечатав свою руку в мой рот, он с силой надавил на подбородок сверкая голубыми глазами. — Я не враг. — пытался заверить меня тот, кто только что стрелял в беременную! — Я вам помог, и прошу всего-то пару часов, чтобы успеть уйти, детка. Хорошо? — я кивнула. В конце концов он ведь и правда не пытался прикончить своей штуковиной нас, а только уродцев. — Умница. — озорно подмигнув мне, он убрал ладонь от моего лица и тут же убежал, скрывшись за ближайшими кустами.

Спустя пару минут выбежал заспанный Виктор. Я даже не знала радоваться или огорчаться, что он не выбежал парой минут раньше, потому что я не знала как поступить с нашим спасителем.

После недолгих манипуляций Виктор подтвердил слова любителя слова "детка", заверил, что Мила под действием транквилизатора. Чем воззвал к моей совести. Пару часов не так уж и много, чтобы сохранить вмешательство чужака в тайне, и держать рот на замке?

Накатившая слабость и головная боль все решили за меня. Я курила, прятала от всех глаза, дрожала от холода и вообще была, скорее всего не в себе. Только когда все ушли, ушла и я. Сначала к Заку и Миле, а после в ванную, в которой терла тело до царапин, смывая грязь и кровь.

Ветер вновь скинул с головы капюшон, заставляя вынырнуть из воспоминаний. Я поежилась. Сейчас все на заднем дворе, и мне тошно от одной мысли, что там сжигают тело погибшего оборотня. Без морга, гроба, кладбища… Меня не должно там быть. Это все произошло из-за меня, и ни для кого это не было секретом. Одни только взгляды чего стоили. Если б ими можно было убивать, я бы уже как кот, подохла девятой по счету смертью.

Войдя в дом я побрела на кухню за порцией кофе. Пришлось обходить пол дома, потому что кухня была расположена вблизи выхода на задний двор, которого я сейчас избегала.

Быстро приготовив кофе, я схватила чашку и ушла в тренажерку, попивая на ходу обжигающую жидкость и не чувствуя вкуса.

— Что ты здесь делаешь? — вопрос Сергея повис в воздухе, сопровождаемый звуками моих ударов.

— А ты? — я вновь бросилась в атаку на грушу, вымещая злость.

— А я искал тебя. — тяжелый вздох заставил обернуться. Уставший и растрепанный, он смотрел на меня из-под бровей, глазами полными жалости и тоски, в обрамлении черных кругов.

— Поздравляю! Ты меня нашел! — проведя серию ударов, я откинула волосы, упавшие на глаза и уже приветливее спросила, — Присоединишься?

— Не хочу. — Сергей прошел к лавке и, присев, спрятал лицо в руках.

— А чего хочешь?

— Покоя… Уверенности… Тепла…

Я хмыкнула.

— Винишко, на ручки и сериальчик.

Сбив руки в кровь окончательно, я отошла от груши на шаг, замахиваясь уже ногой.

— А давай! — подскочил оживившийся Сергей.