слова. Затем откинулся назад без сил.

Роза видела, как бешено колотится его сердце. Пока Карл вытирал слюну в уголке рта, она остановила метроном. Все закончилось. Карл неосознанно дал ей решающую подсказку. «Чтобы больше не бросала семью!»

— Спасибо. — Больше Роза ничего не сказала.

Карлу потребовалась минута, чтобы успокоиться.

— За что? — спросил он наконец.

— За то, что вы сказали мне правду.

— Я… я не знаю, правда ли это вообще, — промямлил он.

— Думаю, да. — Роза откинулась на спинку кресла. — Ваша мать грозила бросить семью, если вы будете плохо себя вести, дерзить или не слушаться, верно?

Карл пожал плечами:

— Возможно.

— Ваш отец любил вашу мать… может, даже преклонялся или боготворил?

— Наверное… думаю, да.

— Я тоже. И предполагаю, что ваш отец так строго воспитывал вас из боязни, что жена может его бросить. — Роза сделала паузу. — Снова бросить, — добавила она. — Возможно, не только из-за вашего плохого поведения, но и из-за другого мужчины.

Не исключено, что такое случалось часто, подумала Роза. Многое еще оставалось непонятным. Что-то ведь толкало эту женщину в объятия других мужчин. Были ли это пациенты, женатые врачи или молодые санитары? Абсолютно не важно! Решающей была причина.

— Возможно, вы так часто переезжали, потому что ваш отец каждый раз хотел начать с вашей матерью и вами новую жизнь. — Роза вполне осознавала, как это прозвучало. Ее предложение подразумевало, что у матери Карла в каждом городе была любовная связь.

Карл посмотрел на радиобудильник.

— Наше время вышло.

— Я знаю, спасибо. Еще одно… — Роза немного подождала и, когда убедилась, что целиком завладела его вниманием, произнесла: — Возможно, именно это хотел сказать вам отец, лежа на смертном одре. Что он просит прощения за все наказания и что таким образом просто хотел сохранить семью.

— Ерунда!

Роза взялась за диктофон и выключила его. Они одновременно поднялись.

Она проводила Карла до двери.

— Подумайте об этом. — Она знала, что эта тема еще долго и настойчиво будет занимать его.

Когда Карл протянул ей руку, Роза почувствовала, как в нижней части живота что-то лопнуло.

Новый спазм?

Она не помнила, как Карл попрощался и вышел за дверь. Оперлась о комод. Ваза, стоявшая сверху, опрокинулась. Нет, неужели опять? Ее охватила паника, когда по внутренней стороне бедра потекла струя теплой крови.

21

Хелен сидела в своей машине и разглядывала снимок УЗИ из бельевого шкафа Анны. «Доктор медицины Константин Раховский» было указано в углу. Рядом номер телефона. Позвонить? А потом? Конечно, продолжить собственное расследование. Другого ей не оставалось.

Она подумала о Франке. Сколько еще они будут женаты? Сможет ли она сохранить брак? Хочет ли этого вообще? Как будут восприниматься слова бездетная и разведена в биографии автора научно-популярных работ и специалиста по детской психотерапии? А вообще, какая разница? Учитывая ужасный конец ее романа с Беном Колером и предстоящий развод, пора признаться себе, что она не умеет строить счастливые отношения. Что, черт возьми, Хелен сделала не так, раз ее муж оказался в объятиях другой? Причина ведь не только в геле-смазке или сексуальных черных трусиках!

Практика доктора Раховского находилась на южной окраине города. Помещения напомнили Хелен кабинет ее собственного гинеколога. Паркетный дубовый пол, сочно-зеленые комнатные растения, светлые оконные рамы, в приемной — фотографии младенцев и женские журналы на специальных стойках. Даже мятный запах показался ей знакомым. При виде беременных женщин в приемной в животе у Хелен все сжалось.

Помощница врача сидела за стойкой в окружении карликовых деревьев бонсай. На заднем плане раздавался плеск декоративного каменного фонтана.

— Вы записаны на прием? — пролепетала дама.

Хелен помотала головой.

— Меня зовут Хелен Бергер. Я психиатр, — солгала она, — и хотела бы поговорить с коллегой об одной общей пациентке.

Дама переговорила со своим шефом по телефону. В ожидании, пока откроется дверь в ординаторскую, в голове у Хелен все время крутились мысли об Анне Ленер. Только не проговориться! Хотя она и изучала психиатрию, но была «всего лишь» психотерапевтом, а Анна Ленер — ее «клиенткой», а не «пациенткой». Но шансы у Хелен значительно лучше, если она будет обсуждать с коллегой общую пациентку с глазу на глаз как врач с врачом.

Через пятнадцать минут она сидела в переговорной доктора Раховского. Помещение было до потолка заполнено книжными полками, битком набитыми специальной литературой. На стенах висело несколько дипломов.

Раховский оказался полноватым мужчиной. Его возраст сложно было определить. Широкие бакенбарды и седоватая борода, которую он носил без усов в стиле амишей, наверняка прибавляли ему несколько лет. Хелен дала бы ему пятьдесят. На кончике носа — узкие очки для чтения. Видимо, он регулярно занимался спортом, потому что на письменном столе стояли фотографии, говорящие сами за себя: Раховский под парусом, Раховский на коне, Раховский на велосипеде. В вазе для фруктов лежали морковки, яблоки и кольраби. Наверное, он вегетарианец. Кое-что еще завораживало. Как и у гинеколога Хелен, у доктора Раховского были невероятно большие руки и толстые пальцы.

Он положил руки на стол.

— Моя помощница сказала, что вы хотите поговорить со мной о нашей общей пациентке, — произнес он спокойным голосом.

Хелен села в кресло для посетителей и положила ногу на ногу.

— Речь идет об Анне Ленер.

Раховский кивнул.

— Не хочу показаться невежливым, но могу я взглянуть на ваши документы?

— Конечно. — Хелен порылась в сумочке. Визитную карточку можно забыть. Там стояло «психотерапевт». Хелен протянула Раховскому свои водительские права.

— Ага. Доктор Хелен Бергер, очень хорошо. Где вы ведете прием?

— У меня своя практика в Грискирхене, по заместительству в Баумгартнер-Хое, также являюсь доцентом Венского университета. — Во время учебы она действительно два года работала в психиатрической клинике в Баумгартнер-Хое, а позднее читала лекции в университете. Но все равно ей лучше не вдаваться в подробности. — Я специализируюсь на диссоциативных расстройствах личности и последствиях сексуального насилия над малолетними детьми.

Он надул щеки.

— Сильно. Чем я могу вам помочь?

— Анна Ленер проходит у меня лечение, — объяснила Хелен.

— Вообще-то это меня удивляет, — перебил он ее. — Она принимает какие-то медикаменты?

Хелен покачала головой.

— Я хотела прописать ей психотропные средства против депрессии. Боюсь, она плохо справляется с беременностью. Возможно, она отторгает ребенка. Ей сорок пять и…

— Анна Ленер потеряла ребенка, — вновь перебил ее Раховский. — Три месяца назад.

Что? Хелен пришлось взять себя в руки, чтобы он не заметил, что она в шоке.

— Я так и предполагала, — быстро отреагировала она. — Анна больше не говорит об этом.

— Вы намекаете, что она не хотела этого ребенка? — снова перебил он