— Похоже, мы совсем недалеко от того места, откуда Лайла отправилась на поиски родителей Евы, — сказал он. — Земля здесь влажная. Возможно, неподалеку протекает ручей, о котором говорила Ева.

Никс кивнула, продолжая оглядывать лес.

— Интересно, где же Лайла? Нашел ли ее Чонг? И где они теперь?

— Не знаю, — признался Бенни. — В поле шло серьезное сражение.

— Но я не слышала выстрелов из пистолета Лайлы, — ответила Никс. — На самом деле я слышала лишь выстрелы из дробовика того парня, Картера. Мне кажется, у жнецов нет огнестрельного оружия.

Бенни задумался, а затем кивнул:

— Я тоже не заметил. И это уже что-то.

— Жнецы, — пробормотала Никс. — Это слово не может означать ничего хорошего.

— Без шуток, — откликнулся Бенни, когда они снова двинулись по тропинке, отклоняясь на восток и внимательно изучая влажную землю. — Этот клоун, святой Джон, выглядел полным идиотом. И кто такой Танатос?

— Один из греческих богов смерти, — машинально откликнулась Никс.

Бенни уставился на нее:

— Откуда ты?..

— Мы проходили это в школе.

— Правда?

— Конечно. Это из греческой мифологии.

— Но я не помню ничего о Танатосе или Никс.

— Что ж, — с усмешкой ответила Никс, — пока вы с Морги под партами обменивались зомби-картами, некоторые из нас слушали учителя.

— Ладно, тогда объясни мне, зачем банда злодеев с ножами носится по лесам, болтая о греческих богах. У нас настал греческий апокалипсис?

Никс улыбнулась:

— Мне кажется, твоя новая подружка как раз из команды святого Джона.

— Что?

— Бунтарка. У нее на голове такие же татуировки. Как и у всех жнецов на квадроциклах.

— Во-первых, она не моя подружка, — ответил Бенни. — Моя подружка — чокнутая рыжая девчонка с веснушками.

Его слова заставили Никс улыбнуться.

— А во-вторых, Бунтарка была с Картером. Кроме того, женщина, которую я видел в поле, была одета как жнецы, но при этом у нее были волосы. Поэтому это ничего не доказывает.

— Возможно, она не из шайки жнецов. Не знаю, но у тех типов на квадроциклах и у святого Джона были одинаковые татуировки с Бунтаркой, так что…

— Ну и что? Бунтарка была вместе с семьей Евы.

Перед ними возник широкий овраг, и они остановились, чтобы осмотреть его, но не заметили ни блуждающих зомов, ни жнецов со сверкающими кинжалами. Но, несмотря на это, они двинулись дальше, соблюдая все меры предосторожности, держа наготове оружие и прислушиваясь к каждому шороху.

— Что ж, у нас есть одно преимущество, — сказал Бенни, когда они выбрались из оврага. — Оно спасет нас от жнецов.

— С чего ты это взял? — поинтересовалась Никс.

— Ну, разве ты не мать Танксалота, который олицетворяет смерть?

— Танатоса, — поправила она его.

— Именно. Слава его тьме.

— Ух. Не повторяй этот ужас. Кроме того, имя матери Танатоса пишется немного по-другому.[5]

— Ладно, думаю, это имеет огромное значение, — кисло откликнулся Бенни. — Если они нападут, ты сможешь ослепить их знаниями орфографии и грамматики.

Никс собралась было ответить, но Бенни вдруг ухватил ее за руку и потянул за дерево. Девушка хотела спросить, в чем дело, но в следующий момент все поняла. Издалека доносился шум моторов, приближавшихся к ним.

Бенни вытащил меч, но держал клинок в тени дерева. Никс достала пистолет, наставив дуло на первого мужчину в группе из трех на квадроциклах, с урчанием подпрыгивавших на усеянной кочками лесной тропе. За рулем было двое мужчин и одна женщина. Скорее всего, жнецы.

Бенни с горечью вспомнил, что у Никс осталось только два патрона.

Она взвела курок, но Бенни прошептал:

— Не надо. Только если они нас заметят.

Прошло несколько томительных секунд, пока квадроциклы продвигались вперед по тропе, рев моторов разрывал тишину. А затем в тридцати метрах от того места, где притаились Бенни и Никс, колонна квадроциклов повернула и двинулась на восток. Рев моторов вскоре затих вдали, жнецы скрылись из виду, а гнетущая тишина вновь наполнила лес.

Никс облегченно выдохнула, прижавшись лбом к руке, все еще сжимавшей пистолет. А затем поставила курок на предохранитель. Бенни вдруг наклонился и поцеловал ее в плечо.

— Они ушли, — сказал он, убирая катану обратно в ножны.

Не поднимая головы, Никс ответила:

— Знаешь, Бенни, было время, возможно, еще вчера, когда звук мотора вызывал радость, сравнимую с предвкушением Рождества. Этот звук доказывал, что мир еще жив и нам есть что искать.

— Да. — Бенни вздохнул. — И помню, что еще совсем недавно мы были счастливы. И даже смеялись.

Никс подняла голову и некоторое время смотрела на него, ее губы приоткрылись, словно она собиралась что-то сказать в ответ. В ее глазах светилась столь глубокая грусть, что Бенни отвел взгляд, чтобы скрыть слезы, внезапно навернувшиеся на глаза.

Они встали и направились в сторону ручья. Некоторое время они молчали. Обнаружив ручей, они двинулись по глинистому берегу к небольшой поляне, где обнаружили окровавленные и разрушенные палатки. Они стояли плечом к плечу у края ручья, не решаясь двинуться дальше.

— Боже… — в ужасе прошептала Никс.

Что-то привлекло внимание Бенни, и он вскарабкался по скользкому склону к лагерю. Наклонился и поднял дохлого кролика. Зверек был в крови. Он протянул его Никс, но та покачала головой.

— Скорее всего, на них напали, — сказал он. — Поэтому Ева убежала. В суматохе она потеряла родителей. Судя по тому, сколько здесь вещей, в этом лагере было много народу. А мы видели только ее родителей и ту девчонку, Бунтарку.

— Бенни, смотри! — воскликнула Никс, указывая на русло ручья. На противоположном берегу лежало два тела, наполовину погруженных в воду. Они осторожно приблизились и увидели, что эти двое мертвы. И это были не жнецы. Обычные люди, мгновенно погибшие от мощных ударов по голове. Судя по всему, у них был сломан позвоночник, что и не дало им восстать из мертвых. Непреднамеренное милосердие, скрывавшееся в гнусном убийстве.

Двинувшись дальше, они обнаружили неподалеку третье тело и опустились на корточки, чтобы осмотреть его. Это оказалась женщина средних лет, которую убили ударом кинжала в грудь. Склонив голову набок, Никс выругалась.

— Ее не упокоили, — заметила она. — Голова цела, позвоночник тоже.

Бенни тоже внимательно осмотрел труп и кивнул: