На втором круге страдавший одышкой парень отстал от группы лидеров, но нагнал ее у линии старта. Этот маневр он будет повторять на каждом круге. Гонщик из КПОР твердо держался в середине. На этот раз впереди оказался неизвестный номер девять, хотя Холли прошептала мне, что положение во втором круге ничего не значит. Ее полные губы были в дюйме от моего уха, дыхание, вероятно по случаю гонок, отдавало сладким медом. Я же думал о великом разнообразии плоти: у Холли она гладкая, но в мелких ямочках. Ее груди едва не уперлись мне в ребра. Я отвернулся и увидел, что женщина-правовед пристально смотрит в нашу сторону.

— Надеюсь, с ним ничего не случилось, — пробормотала Холли.

Эта мысль до сих пор не приходила мне в голову — сам не знаю почему, так как я всегда думаю о возможных несчастьях. Все велосипедисты были в шлемах, но я уверен, что при падении с велосипеда на такой скорости можно легко сломать себе шею. Особенно если налететь на встречную машину. Правда, полиция перекрыла все близлежащие перекрестки, но на маршруте было полно припаркованных автомобилей. Я подумал о Вилли Таккере, но постарался отогнать это ненужное воспоминание.

После третьего круга с небольшим отрывом лидировал студент КПОР. У него были мощные бедра, он наклонил вперед голову и рвался вперед, как разъяренный бык. Макс и номер девять крутили педали быстрее, но с меньшими усилиями и скоро догнали лидера. Задыхавшийся снова умудрился не отстать, замкнув группу лидеров. Основная группа показалась через две минуты. Когда она добралась до поворота, на дорогу со стоянки факультета журналистики выехал ярко-красный БМВ.

Раздался громкий крик и визг множества велосипедных тормозов. К счастью, участники группы шли друг другу в затылок, и эта линия обогнула машину, как змея. Женщина-водитель, осознавшая свою ошибку, остановила машину посреди дороги. Но один незадачливый ездок не смог вовремя затормозить и по какой-то причине не свернул. Все происшедшее напоминало мастерски снятый стоп-кадр. Переднее колесо стукнулось в левое крыло машины. Удар мгновенно остановил велосипед. Велосипедист вылетел из седла и грациозно пролетел через капот. Одна рука была протянута вперед, словно он предлагал даме букет. Водитель, худая блондинка в розовом свитере и шарфике, неподвижно сидела, уставившись на всю эту сцену. Женщина была сильно накрашена, ее ярко-красные губы сложились в идеально круглую букву «О».

Дуайт рысью бросился к велосипедисту. Тот оказался невредим и вел себя весьма скромно. Еще один пример южной галантности. Любой житель Нью-Йорка начал бы орать на блондинку или требовать ее страховые данные. Вместо этого парень, спрыгнув с капота, сказал так, что его слышали все:

— Простите, мадам, если я повредил вашу машину. — Он похлопал по крылу БМВ так, словно это была норовистая кобылка.

Женщина все еще пребывала в ступоре, но умудрилась повернуть голову и кивнуть. Когда ее речевой центр обрел наконец некоторую свободу, то ее южный говор оказался столь плавным, что казалось, по нему можно было съехать на коньках.

— Ну, я прошу меня простить… Я не думала… У вас правда все нормально?

Дуайт посмотрел на велосипедиста, велосипедист, пожав плечами, посмотрел на Дуайта. Дуайт махнул рукой, и блондинка уехала. Велосипедист присел на корточки и осмотрел переднее колесо, принявшее какую-то невероятную форму. Колено у парня начало кровоточить, но он отказался от протянутого Дуайтом носового платка, откатил велосипед к обочине и до конца соревнования превратился в зрителя.

Гонка закончилась быстро. Перед началом последнего круга Дуайт ударил в гонг, а потом попросил нескольких человек отмечать финиширующих. Мне было нечего делать, и я вызвался помочь. Через некоторое время на заключительном отрезке появилась лидирующая четверка. Самое забавное заключалось в том, что все они, казалось, из последних сил, еле-еле, крутили педали. Холли толкнула меня в бок и сказала, что никто из них не хочет пока вырываться вперед. Или, лучше сказать, почти никто: парень из КПОР летел впереди, по-прежнему наклонив голову вперед.

— Смотрите, что будет, — шепнула Холли.

За сотню ярдов до финиша Макс рванулся вперед, обойдя долговязого и кадета и резко ускоряясь. Он привстал с седла, изо всех сил нажимая на педали. КПОР даже не поднял головы, долговязый с одышкой отстал. Опережая остальных на десять футов, Макс несся со скоростью не меньше тридцати пяти миль в час, велосипед мощно раскачивался в такт движениям ног. Оставалось сто ярдов. Судьба гонки, казалось, была решена.

В этот момент номер девять обошел Макса. Это произошло как-то буднично и настолько просто, что, казалось, не стоило девятому номеру никакого труда. Этот велосипедист просто сделал то же, что Макс сделал немного раньше. Он летел так быстро, что было впечатление, что Макс еле ползет. Велосипед девятого рванулся вперед, и гонка закончилась. Победитель проехал через линию финиша, профессионально вскинув руки вверх. Макс финишировал через секунду, усталый и злой. В последний момент к юристу, видимо, пришло второе дыхание, всплеск энергии — и он финишировал третьим. Армия замкнула четверку лидеров.

По инерции все они проехали еще пару кварталов, а потом, развернувшись, медленно поехали назад. Всем хотелось поближе посмотреть на победителя. Когда номер девять снял шлем, он показался мне похожим на моего школьного учителя физики. Оказалось, что это преподаватель с кафедры акустики, значит, я был недалек от истины. Люди, всю жизнь имеющие дело с физическими законами, несут на себе их неизгладимый отпечаток.

— Фред Пиггот, — объявил Дуайт — естественно, неправильно — имя победителя. Один из двоюродных братьев Сьюзен носит такую фамилию, и южане произносят ее Пайгат.

Макс, объехав нас, затормозил и остановился. Холли выглядела озабоченной, и мне было ясно почему. Надо ли поздравить его со вторым местом или посочувствовать по поводу упущенной победы? Макс был парень с характером. Холли выбрала компромисс — она просто подошла к Максу и от души его обняла.

Очень любопытный факт: округлости полных женщин всегда идеально приспосабливаются к формам другого тела. Выпуклости сглаживаются, плотно прилегая к прижатому к груди человеку, даже если он сидит на велосипеде. Макс вытянул руку в перчатке, чтобы найти обо что опереться, но так как рядом был только один устойчивый предмет — Холли, то он нашел опору в ней. Ее обширное тело буквально утопило в себе Макса. На мгновение они слились в некое животное о двух ногах и двух колесах. Она не могла отереть пот с его бровей и принялась гладить по шлему. Я не слышал, что она шептала ему, но он в ответ подавленно кивнул и указал рукой на номер девять.

Прочие гонщики финишировали разрозненно и беспорядочно, по большей части они выдохлись настолько, что у них не хватило сил на финишный рывок. Я зафиксировал четвертого и пятого из них. Женщина-участница сошла с дистанции где-то посередине, и ее нигде не было видно. Еще через несколько минут показался последний участник заезда, лицо его было искажено болью. Это был Трейвис, ехавший со скоростью идущих бодрым шагом девочек из женского Студенческого союза.

— Но я финишировал! — объявил он всем, кто хотел его слышать.