Я собираюсь с силами и сразу задаю вопрос, поражаясь тому, как спокоен мой голос:

– Кого я убил в Бейруте?

Клара приподняла руками прядь волос у уха и щелкнула ножницами. Раз. Два. Три… пять быстрых движений, и от прически, стоившей ей восемьдесят пять евро у «Тони-энд-Гай» в Брюсселе, не осталось и следа. Клара продолжила стричь, глядя на свое отражение в грязном гостиничном зеркале. Отстриженные волосы она бросила в корзину под раковиной. За крошечный номер она расплатилась наличкой, которую сняла на другом конце города с карты Кирилла. Код оказался правильным. Мерзкий трус. Она сняла две тысячи евро – максимальный доступный лимит. Кирилл дешево отделался за свое предательство. После этого она разрезала карты и выбросила в корзину.

За пятнадцать минут Клара подстригла себя под мальчика. После этого она намочила волосы ледяной водой и выдавила на макушку средство для обесцвечивания волос. Ей хотелось плакать. Лечь на холодные простыни на жесткой кровати, задернуть шторы и заснуть. И спать, спать, спать. И никогда не просыпаться. Ей хотелось бросить все, сбежать, зажмуриться, исчезнуть, прекратить существование. Но у нее не было на это сил. Не было сил даже плакать. Каждый раз, опуская веки, она видела перед собой широко распахнутые глаза Махмуда, чувствовала запах дешевого вина, ощущала движение воздуха от бесшумных пуль. И слезы отказывались литься.

Когда время ожидания закончилось и химическое средство начало щипать кожу, она забралась в грязную ванну, чтобы смыть его. Шампуня там не было, только забытый кем-то обмылок. Закончив, Клара вытерлась застиранным полотенцем и посмотрелась в зеркало. Блондинкой она не стала. Природный черный цвет превратился в светло-коричневый. Но с новой стрижкой сойдет. Вялая попытка изменить внешность. Возможно, бессмысленная. Но в кино все всегда так делают. И у нее было мало вариантов. Муди Клара спасти не смогла. Но она может спасти память о нем.

Клара вернулась из ванной в комнату. «Макбук» стоял на кровати. Он был под паролем, так что узнать его содержимое Клара не могла. Электронный сфинкс хранил где-то в закутках своей двоичной памяти информацию, ради которой кто-то готов был на убийство. Кларе хотелось разбить его об пол, выдрать жесткий диск, сделать все что угодно, чтобы немедленно узнать этот секрет. Но это было неразумно. И поэтому она закрыла глаза и откинулась на стену. Чтобы в следующую секунду резко распахнуть глаза и выпрямиться.

Йорген. Конечно, Йорген. Йорген Апельбум ей поможет. Он знает кучу хакеров. Клара взглянула на часы. Половина девятого. Недолго думая, она оделась и бросилась прочь из номера.

Сонный студент по обмену за стойкой регистрации сёрфил в интернете. Сперва он ее не узнал.

– Я из двенадцатого номера, – пояснила Клара. – Я покрасилась.

Достав телефонную карточку для международных звонков, которую она купила, чтобы позвонить Габриэлле, Клара пошла к телефону на углу. Студент проводил ее подозрительным взглядом.

Йорген ответил после первого гудка.

– Йорген, это Клара Вальден. Я тебя не разбудила?

На другом конце трубки кашлянули.

– Вау! – сказал Йорген. – Вау!

– Ты о чем?

Может, это была плохая идея – позвонить Йоргену.

– Я видел твое фото в «Афтонбладет». Ты… – Йорген снова прокашлялся. – Ты в розыске.

Клара зажмурилась. Провела пальцами по теперь коротким волосам. В розыске. Студент помахал ей из-за стойки. Она прижала палец к губам.

– Я хочу попросить тебя об услуге. И я пойму, если ты откажешься.

В трубке замолчали.

– Давай, – через секунду ответил Йорген. – Что нужно?

– Мне нужно взломать компьютер. «Мак». Нужен надежный человек, понимаешь?

– Взломать пароль? – перебил Йорген.

В голосе звучало сомнение.

– Ладно, прости, что я позвонила. Я идиотка. Я не должна никого в это втягивать.

– Где ты? – перебил Йорген. – В Брюсселе?

– Тебе лучше этого не знать. Но если найдешь кого-то в Брюсселе, мне подойдет.

– Как мне с тобой связаться?

Клара назвала ему номер нового телефона.

– Только, пожалуйста, никому больше не давай, окей?

Она положила трубку. По дороге назад поблагодарила студента, но не стала с ним беседовать. Оказавшись в номере, Клара сняла все еще мокрые джинсы, от которых пришлось отмывать кровь Махмуда, и легла на жесткую кровать. В комнате был сквозняк от старых окон, выходивших на улицу. Но Кларе было плевать. Заснуть все равно не получится.

Клара сидела на подоконнике, прижавшись головой к окну, когда телефон пикнул на кровати. Клара не знала, сколько так просидела в темноте, наблюдая, как снег за окном сменяется дождем. Поднявшись, она увидела в окне свое отражение. Короткие, плохо прокрашенные волосы. Усталые глаза. Так же выглядел и Махмуд, когда они встретились в парке. Угроза смерти, парализующий страх оставили на ней свой отпечаток. И что-то еще. Что-то темнее ночи за окном. Что-то, о существовании чего она только догадывалась. Бездонная шахта. Безграничное горе. Клара отмахнулась от этих мыслей, не давая себе упасть в эту манящую темноту, не позволяя себе утонуть в море жалости к себе. Потому что жалеть себя сейчас – это эгоистично. Это путь в никуда. У нее есть дела поважнее.

«Только не сейчас, – шепнула себе Клара. – Подожди, пока все закончится».

Сообщение с незнакомого номера. Хорошо, подумала Клара. Но все равно есть риск. Сообщение было коротким.

Принсенграхт 344, Амстердам. Завтра после 10. Blitzworm97. Передай, что ты от SoulXsearcher. Никаких имен, никаких мобильных. 200 евро. Окей?

Да, спасибо, – ответила Клара.

Отправив сообщение, она отключила телефон и вынула батарейку. Потом снова надела влажные джинсы. Нужно идти. Если они проследили звонок, то могут нагрянуть сюда в любую минуту. По дороге на улицу она выбросила сотовый в мусорку. В лобби она села за грязный компьютер, которым могли пользоваться постояльцы, и прогуглила автобусы в Амстердам. Похоже, ей снова надо на другой конец города. Следующий автобус в Амстердам уходил в одиннадцать. Клара бросила взгляд на часы. Половина десятого.

Сьюзен медленно оборачивается и смотрит на меня. Наши взгляды встречаются. В ее голубых глазах – пустота и одиночество.

– Поэтому ты хотел поговорить? Хочешь копаться в прошлом?

Я молчу.

– Боже мой, – восклицает Сьюзен. – Тридцать лет прошло. Ты знаешь, кого убил. Его звали Базиль эль Фахин. Он делал бомбы для Хезболлы. Ты сам видел…

– Я знаю только то, что ты мне сказала. Но я знаю, что он не тот, кто убил мою девушку, – почти кричу я, чувствуя, что сейчас взорвусь.