Неожиданно снова прибежал взволнованный секретарь вместе с артефактором из приемной комиссии. Как его… Аленом Дерком. В лицо-то мессир Силуан помнил исполнительного молодого человека очень хорошо, но имя периодически забывал.

– Что там еще случилось?! – не слишком довольным голосом спросил мессир, чуя при этом нутром, что случилось. И значительное.

– Мессир, барон из Фрозии, которого вы распорядились годик подержать на подготовительных курсах, принес шевалье Дерку на консультацию несколько амулетов. Очень хороших и дорогих. Но главное, среди них было вот это кольцо. Шевалье еле уговорил юношу дать ему кольцо на денек, пообещав провести завтра полный анализ всех принесенных амулетов.

Секретарь протянул Лорису Силуану дворянский перстень с печатью. Действительно дорогой. Мессир не специализировался на артефактах, но сразу увидел, что помимо личной подписи перстень обладал дополнительными функциями. Что-то вроде небольшого огня (костер разжигать?) и выскакивающее на небольшое расстояние (пара ладоней? локоть?) воздушное лезвие. Таким и убить можно. Но главное не это, а герб.

– Это же не герб барона?

– Нет, мессир, я проверил, это кольцо сбежавшего герцога Монтероссо! Того самого!

Мессир Силуан считал себя тонким ценителем красоты, любителем изящной словесности, знатоком искусств и почти никогда не допускал в своей речи грубых выражений. Но сейчас он выругался. Неумело, но с чувством.

– Где сейчас этот юноша?

– Был в библиотеке, наверное, еще там.

– Немедленно… – начал мессир и осекся, неожиданно сообразив, что спешить как раз совершенно не стоит. История с припозднившимся кандидатом в студенты стала набирать такой вес, что тысяча экю рядом с ним самим начинала казаться мелочью. Первый порыв – тащить барончика к ректору на ковер – был быстро подавлен. Идти надо одному. И не сразу. Надо сначала своими глазами посмотреть на этого юношу.

– Еще раз, как этого барона зовут?

– Бриан Стонберг из Фрозии.

– Вот что, пригласите-ка барона Стонберга ко мне в кабинет. Пожалуй, следует пойти ему навстречу, посмотреть его потенциал, провести с ним собеседование. Может, и нет смысла держать год в приготовишках студента с такими интересными кольцами. Только вы это кольцо с ним не обсуждайте. Можете сказать, что это не только печатка, но зажигалка и кинжал. Настолько интересное кольцо, что я захотел показать его одному своему другу, но обязательно верну через несколько дней. Я ему об этом и сам скажу. Идите!

Дни ожидания председателя приемной комиссии оказались довольно насыщенными. Почувствовал себя в положении Золушки, которой, чтобы успеть попасть на бал, надо было перебрать фасоль, посадить семь кустов роз, прополоть грядки, вымыть окна, натереть полы и еще что-то, я уже забыл что. У меня времени оказалось побольше (Ален обещал пять дней), но и помощников никакая фея не прислала.

Спал я теперь мало, так что медитацией и разучиванием заклинаний успевал позаниматься до рассвета. Затем выполнял некоторое количество физических упражнений для общего развития и приведения себя в порядок, включая подновление наложенных заклинаний, потом завтракал.

Затем, пока у студентов шли занятия, посещал библиотеку академии. К сожалению, в общем зале, куда у меня имелся пропуск, книги по магии были на уровне разве что азбуки. В смысле руны в них приводились, но не уверен, что все. Набор, почерпнутый мною из памяти Витадхоциуса, оказался намного больше, а если считать с вариациями начертаний, так больше в десятки раз. Про ментальную магию я ожидаемо ничего не обнаружил, но делать окончательный вывод, что ее тут не знают совсем, на основании учебников для начинающих посчитал преждевременным. Про некромантию в книгах тоже ни слова не говорилось, а ведь Ален про нее явно слышал.

На орфографию я решил пока плюнуть. Правила, конечно, можно попытаться выучить, но мне, в смысле Диме Бершову, знание правил, которые я честно зубрил в школе, грамотность нисколько не повысило. Тут либо спеллчекер требуется, либо большая практика. Попрактиковаться в нужной мере за пять дней я никак не успею, так что можно время зря не тратить.

А вот на историю с географией налег. Реально интересно знать, куда же я попал. Что сказать? От Земли местный мир отличается очертаниями морей и континентов, но для обычного человека это не так принципиально. Главное, что они есть, и даже в близкой к земной пропорции – три к одному. А вот луны нет, точнее, есть два спутника, но гораздо меньшего размера. Так что приливы тут больше зависят от местного солнца, а не от планет-спутников. И, кстати, море, по берегу которого я шел, почти полностью внутреннее (так и называется), соединяющий его с океаном пролив пришлось искусственно углублять, чтобы могли ходить суда. Так что он теперь называется даже не проливом, а каналом.

И еще, наклон оси у планеты почти отсутствует, так что зима от лета практически не отличается, а климатические пояса корректируются только морскими течениями и рельефом местности.

Что еще важно? Леида, Лавардия и другие соседние государства расположены к югу от Внутреннего моря, а вот северное его побережье тоже переходит в пустыню, причем еще более суровую, чем та, через которую я шел. Так что связь с северными странами осуществляется только через очень длинный морской путь по океану. В общем, проблемы глобализации тут не стоят. Живут узким мирком, торгуют и воюют исключительно с ближними соседями, поэтому торговля не слишком активна. У всех имеется почти все свое. Такой вот отсталый мир. Но я не уверен, что это так уж плохо.

К окончанию студенческих занятий библиотеку я старался покинуть. Статус мой пока не определен, причем во всех смыслах. Примут или не примут меня в студенты, конфисковали у меня баронство или нет, на какой срок приехал в Леиду и как дальше буду жить – пока полностью неясно. При таком неопределенном статусе лучше лишние знакомства не заводить.

Так что шел я из академии погулять по городу. В основном по торговым улицам. Одежду у портного все-таки заказал (камзол выходной – одна штука), а повседневную купил готовую. Главное, куртку удачную удалось подобрать, фасон – по местной моде, но с карманами, и размер подошел почти идеально. Местные, правда, говорят, что готовую продукцию и индивидуальный пошив различают с одного взгляда. Но мне на свой внешний вид и на то, что о нем думают другие, не то чтобы совсем плевать, но это не предмет особого беспокойства. Ну а белье, рубашки, штаны – на мой взгляд, и готовые от специально сшитых особенно не отличаются. Все равно ничего обтягивающего я шить не стану – неудобно носить.

Помимо бытовых покупок пытался разобраться в ценности добытых в пустыне трофеев. Продавать их надобности пока нет, если что, денег, чтобы оплатить первый год обучения, хватит, но реальные цены узнать не мешает. Только трудно это. Нехорошие тут лавочники. Предложить за редкий товар сотую долю цены, самому запросить за ерунду в сто раз больше – здесь в порядке вещей, вдруг провинциальный мальчишка согласится? В одном торговом ряду дал двоим алхимикам в рыло, вроде помогло немного, цены на порядок изменились, но только в этой лавке. И уверенности в честности продавцов все равно никакой. Хорошо бы с кем-то из преподавателей посоветоваться, но они ведь могут все на нужды академии реквизировать. Пока нормальные отношения у меня сложились только с Аленом. Но он артефактор и в стоимости алхимических ингредиентов не петрит совершенно. Спрашивал.