– Эмма, разреши занять минутку твоего времени.

Лу был рядом, и Эмма чувствовала себя в достаточной мере защищенной, чтобы не звать Кейн на помощь.

– Что я могу для вас сделать?

Хуан рассмеялся и подошел ближе.

– Я весь вечер смотрел на тебя, так что это я должен был задать такой вопрос.

Лу тоже сократил дистанцию.

Эмма посмотрела на Кейн взглядом, выражающим опасение, потом кинула негодующий взгляд на Хуана.

– И как это понимать?

– Ты производишь впечатление женщины с большими аппетитами. Вот только не могу поверить, что этот голод может утолить другая женщина, – Хуан выдержал убийственно тяжелый взгляд Лу.

– Не думаю, что вас должны касаться какие-либо детали моей личной жизни, но могу утолить ваше любопытство, там все в полном порядке. И даже если бы чего-то не доставало, вы явно были бы последним человеком в мире, к кому бы я обратилась. И, просто чтобы вам спокойнее спалось, пожалуйста, зарубите себе на носу, что не следует вообще предлагать мне что бы то ни было. А тем более, не следует разговаривать со мной в такой манере. Однажды вам может не поздоровиться, если Кейн выйдет из себя, а характер у нее вспыльчивый. И иногда ее настроение целиком зависит от моего, – Эмма развернулась и, покачивая бедрами, направилась к столику, где ждала ее Кейн.

В спину ей донесся смех Хуана:

– Это не все, Эмма. Меня какой-то бабой не напугаешь.

Эмма все же расслышала этот обидный комментарий сквозь музыку и, не оборачиваясь, обронила:

– И еще кое-что. Меня зовут госпожа Кэйси. Это тоже постарайтесь запомнить.

На этот раз засмеялся Лу.

– Это уже совсем ни в какие ворота не лезет! – Джино изо всех сил хлопнул входной дверью. Он тащил Эрис от самой машины. Отловить ее удалось в баре, куда она уговорила водителя свернуть после ресторана. Джино был в ярости. Эрис подвернула ногу на лестнице, но боли не чувствовала, точно была в бреду.

Она поднялась на второй этаж и решительными шагами направилась в спальню, не желая больше выслушивать упреки и крики, которых ей уже хватило, пока они с Джино ехали в машине. Теперь у Эрис раскалывалась голова – ноющая боль в шее и затылке не предвещала ничего хорошего. Она услышала, как цокали по паркету подбитые металлом каблуки его дорогих туфель.

– Куда пошла? Я еще не закончил, – Эрис чуть не упала, когда Джино схватил ее за плечо и грубо развернул к себе. – Меня заколебало вечно краснеть за тебя перед отцом.

– Тогда хватит доставать меня, чтобы я пошла с тобой, когда собираешься с ним встретиться. Ненавижу сидеть и пялиться на то, как этот жирный боров пихает в себя жратву, как…

Джино отвесил ей сильную пощечину, не позволив закончить оскорбление. Эрис не удержалась на ногах и повалилась на пол, из ее рта потекла кровь. Их отношения трещали по швам уже давно, но Джино никогда прежде не опускался до рукоприкладства. Во взгляде Эрис была одна только ненависть. Она поверить не могла, что с ней так поступили.

– И что же, ты все еще можешь чувствовать себя мужиком, жирный ты сукин сын? – она отняла руку от лица, ошеломленно глядя на залитую кровью ладонь. Но изрядная доза наркотиков не позволяла почувствовать боль.

– Отвали от меня! – вскричала Эрис, когда Джино попытался помочь ей встать.

Эрис подсела на то, чем Джино торговал, как только они встретились. Поначалу – ничего особенного, просто способ немного скрасить будни. Когда отношения их приобрели серьезный оборот, и Джино сделал ей предложение, Эрис взяла себя в руки и даже на какое-то время рассталась со своим «крошкой», как она называла белый порошок.

Ей предстояло стать матерью, поэтому решение далось Эрис сравнительно легко. На долю детей Бракато выпадало и без того немало сложностей, рассудила она, не хватало еще, чтобы из-за наркотиков у ее детей возникли серьезные проблемы со здоровьем. Но теперь Эрис абсолютно не заботила ни собственная судьба, ни судьба их союза с Джино. А в отношении сына у нее не было никаких материнских чувств. Только вина.

Впрочем, многое изменилось с рождением маленького Джино и после того, как Эрис забеременела снова. Она сделала все, что было в ее силах, боролась с собой до последнего, не притрагиваясь к наркотикам, не сдаваясь, но второго ребенка, как бы там ни было, потеряла. С тех пор только небольшие, но все учащающиеся дозы давали ей чувство покоя и короткий отдых от того кошмара, в который превратилась ее жизнь.

– Приди в себя, у тебя же сын. Почему ты о нем не заботишься?

Эрис закрылась руками, когда ее муж приблизился, но Джино лишь стиснул ее запястья, поднимая на ноги.

– Маленький Джино тебя даже не знает. Он не догадывается, что эта приходящая идиотка его мать. Хотя, может для него это и к лучшему.

– Ты прав. Но еще лучше было бы, если бы он не знал ни тебя, ни меня. Тогда у него был бы шанс выжить.

На этот раз Джино размахнулся сильнее, и кулак пришелся прямо в лицо. Не оглядываясь, он вышел, оставив жену лежать на полу.

Джино завел машину и махнул ожидавшим его снаружи мордоворотам убираться прочь. Не было необходимости оставлять их у дома любовницы на всю ночь. Джино напряженно обдумывал то, как ему избавиться от Эрис, но течение его мыслей прервалось вибрацией сотового.

– Слушаю.

– Тебе папа звонил? – услышал он голос Стефано.

– Мы с ним поужинали, но с тех пор я с ним не связывался. – Джино надавил на газ. – А что?

– Мне кто-то из людей Луи звонил и сообщил, что у нас проблемы в Миссисипи. Они, похоже, боятся, что у нас на обе сделки бабла не хватит.

– Твои проблемы, братишка.

– Нет, Джино, и твои тоже, раз уж ты в доле. Если папа узнает о том, что мы проделываем у него за спиной, задница будет и тебе, и мне, так что не пытайся уйти от ответственности. Я с этими ребятами встречусь, но хочу, чтобы ты на всякий случай был наготове, вдруг мне понадобится… поддержка.

– Уверен, что справишься сам? Еще не хватало, чтобы из-за тебя все накрылось.

Джино посмотрел на приборную панель. Горели ярко-зеленым цифры: «1:48». Что-то было не так. Рудольфо не из тех, кто занимается важными делами после полуночи, под покровом темноты.

– В нашей семье я не слабак, так что заткнись. И вообще забудь, что я звонил, забудь о сделке в Миссисипи. Я со всем сам разберусь.

– Стефано! – бесполезно кричал Джино в трубку, из которой уже раздавались короткие гудки. Джино сразу попытался перезвонить, чтобы узнать, куда Стефано направлялся, но ответа не было. – Безмозглый ублюдок!

Джино набрал двум другим братьям. Если он правильно расценивал ситуацию, они могли в любой момент навсегда потерять Стефано.

Фрэнсис этой ночью оказался дома и уехать, не вызвав у отца подозрений, не мог. Оставался только Михаэль.