Шрифт:
Интервал:
Закладка:
* * *
Дуче все чаще мрачнел, впадал в истерики, рассыпал угрозы. Больше других доставалось соседям-французам. Их он называл «воробьями», по которым откроет огонь из пушек всех калибров, а если те будут возражать, то применит «секретное оружие», о котором пока не знает никто. Это должны были услышать сразу все и очень испугаться. Прежде других соседи-французы, которым предстояло срочно расстаться с Лазурным берегом, Ниццой, Корсикой, Французским Сомали и Тунисом.
Но после испанской войны подлинную цену итальянскому военному героизму хорошо узнали в Европе. «Сквадристы» потеряли около шести тысяч солдат убитыми и пропавшими без вести, растратили почти 50 процентов запасов иностранной валюты и разного капитала, качество вооружений оставляло желать лучшего…
Определилось и другое. Несмотря на «громко» проводимые встречи, Гитлер все реже информировал Муссолини о своих подлинных планах. Дуче это понимал и переживал в душе. «Все эти итальянцы болтают как цыгане, — сказал Геббельс Гитлеру. — И даже… по радио». В январе 1943 года фюрер приказал принять все необходимые меры, чтобы немецкие оперативные планы не становились известными итальянцам. Существует большая опасность, говорил Гитлер адмиралу Редеру, что даже «итальянская королевская семья передает разведывательную информацию Великобритании».
Гитлер ненавидел Савойских, и в частности короля Витторио Эмануэле III, на которого он готов был «спустить всех собак». Но в данном случае фюрер недалек был от истины: информация действительно утекала из Квиринале, и не только на Альбион, шла и дальше — в Штаты.
Тайные переговоры английская и американская дипломатия вела с королевским двором Савойских и Ватиканом. Определенная категория историков считает, что вплоть до 1940 года Муссолини колебался и склонялся к тому, чтобы занять «позиции нейтралитета» взамен на получение земель на Лазурном берегу (Ницца). в Тунисе, оккупацию нескольких греческих островов. Все эти сведения логичны, намерения, вернее всего, имели место, но не оставили документального подтверждения.
25 апреля 1945 года в Милане в присутствии кардинала Шустера дуче якобы составил послание почему-то именно Черчиллю об условиях капитуляции и сдачи в плен высших иерархов фашистского режима. Письмо это не обнаружено. Утверждают, что его упрятали в один из двух коричневых ящиков-чемоданов и сбросили на дно озера Комо. Архив Муссолини, как мы сообщали, упорно искали в течение десятилетий и не нашли.
Искал, как считают историки и политики, и сам Уинстон Черчилль. Сразу после войны он совершил поездку в район озера Комо, но, видимо, вместе с английскими секретными агентами ничего интересовавшего его не обнаружил. В конце 1946 года заговорили о связке из 62 писем, которые хранил в своем личном архиве Муссолини. Дуче рассматривал некоторые письма как компроматы, которые могли бы поставить в неловкое положение Лондон и лично Черчилля. Эти письма были собраны в отдельную связку, помещены в папку, которая затем была положена в Дамасский банк двумя партизанами из отряда, захватившего и расстрелявшего Муссолини. Но где сейчас эти письма? Неизвестно.
ФРАЗЫ БЕНИТО МУССОЛИНИ И ЕГО ОКРУЖЕНИЯ О НЕМ
• Лучше и проще играть, когда «игра без правил» или когда правила постоянно меняются по ходу игры, и всегда в пользу одного из игроков, который при любых обстоятельствах обязан победить. Такая партия мне подходит потому, что я ее изобрел сам. Evviva Duce!
• Слепым дуче обещал: «Вы увидите, империя и вам обязательно принесет счастье».
• Как-то, обращаясь к одноглазому солдату после победы при Венето, Бенито Муссолини заявил: «Теперь за австрийцами уже не надо смотреть в оба…»
• Мне нужна слава и богатство. Я хочу быть вершителем судеб. Как Наполеон? Нет, больше, чем Наполеон.
• Чем больше врагов, тем больше чести.
• Лучше прожить один день львом, чем сто лет овцой.
• Дипломатия — скрытый вид деятельности. Реалии международной политики лучше держать подальше от непрофессионалов.
• Русские побеждали в войне вопреки, — а лучше сказать, благодаря — тому факту, что у них была всего одна-единственная газета и одна радиопрограмма.
• Буржуазия нуждается в хорошем ударе кулаком в живот.
• Я не оставлю итальянцев в покое до тех пор, пока над моей головой не окажутся шесть футов земли. Что бы ни говорили, Италию невозможно опруссачить как следует.
• Французскую нацию губят алкоголь, сифилис и журналистика.
• Военные пакты особенно хороши до того момента, когда их приходится выполнять.
• Что еще можно ожидать от народа (англичан), который привык жить комфортно и «сделал своей религией еду и спорт»? Чего же еще вы могли бы ожидать от страны, когда ее население облачается в смокинг для традиционного чаепития в пять часов вечера?
• Итальянцы нуждаются в физической закалке, как немцы в военном успехе.
• Итальянская буржуазия — это среда, всегда вялая по натуре, где царит пессимистичность в высказываниях и пылкая любовь к иностранцам.
• Немцы — всего лишь солдаты, а не настоящие бойцы. Дайте им вдоволь сосисок, пива, масла, да еще небольшую автомашину, и они будут готовы без зазрения совести воткнуть свои штыки в любой народ.
• Почему бы этой глупой мелкой сардинке (речь шла о короле Италии) не научиться не высовывать свой нос дальше нумизматики? Это — единственная вещь, в которой он хоть что-то понимает. Когда закончится война, посоветую Гитлеру выбросить на помойку истории все эти абсурдные анахронизмы в виде монархий.
• Итальянцы всегда были «нацией баранов»… Мне недостает настоящего материала. Даже Микеланджело нуждался в прочном мраморе, чтобы высекать из него статуи. Если бы в его распоряжении была только глина, то он не произвел бы на свет ничего, кроме горшков. Народ, который на протяжении шестнадцати столетий был только наковальней, не может за несколько лет превратиться в молот… Восемнадцати лет недостаточно. Этот мягкотелый народ превращен искусством в бесхребетное существо.
В апреле 1941 года растаяла «жемчужина итальянского фашизма» в Африке — пала Аддис-Абеба перед войсками антифашистского блока. Вновь обрела независимость Эфиопия. Тысячи итальянских солдат попали в плен. Гитлер получил в отношениях с Муссолини дополнительные козыри, чтобы в переговорах бросать слова упреков. На них дуче нечего было отвечать. Закладывались основы будущего неравноправия в контактах; определились позиции лидера и аутсайдера, пока строптивого, но все более прирученного и всегда виноватого. Муссолини оставался за столом с битыми картами, но желал все еще выглядеть по-наполеоновски. Почти непогрешимым полководцем, держащим в своих руках управление всеми главными ударами войск, не учитывая голоса, пусть даже совещательного, своих генералов. Все оборачивалось плачевно, и скептицизм Гитлера был вполне обоснован. Это понимал дуче.