Алена слегка запаниковала: быть пойманной в чужой квартиресовсем не входило в ее планы. Конечно, если пришла эта вобла Машка, она, Алена,запросто залепит ей пару оплеух и спокойно убежит… Однако то, как тихооткрылась дверь и как еле слышно вошел в квартиру неизвестный визитер илинесколько визитеров, говорило о том, что пришли явно не хозяева. Алене сталострашно. Она заметалась, думая, куда бы спрятаться, но на пороге кухни ужепоявился человек в темном спортивном костюме и натянутой на лицо шапочке спрорезями для глаз. Не дав ей опомниться, он прыгнул к Алене, зажал ей ротладонью, чтобы она не успела крикнуть, а затем с помощью второго такого жезамаскированного бандита связал ее по рукам и ногам. Рот ей заклеили пластырем,усадили в кресло, привязали руки к подлокотникам и удалились в глубь квартиры.Судя по доносившемуся оттуда грохоту и звукам передвигаемой мебели, неизвестныезлоумышленники устроили в квартире форменный обыск. Чуть позже Алена услыхалазвуки глухих ударов — ее опыт подсказывал, что такое раздается, когда бьютчеловека. А послышавшиеся за тем стоны подтвердили ее предположение. Ясно, мальчикипытаются договориться с безмозглым кретином, здешним постоянным обитателем. Нучто ж, от него они вряд ли что узнают… Однако интересно, что такое они ищут?Думают, что дебил прячет в квартире валюту и драгоценности? Ну-ну. Хотя оналично в этом сомневается.

Спустя время бандиты явились на кухню. Совершенно не обращаявнимания на Алену, они вытащили ящики из шкафов и пенала и осмотрели ихсодержимое.

— И здесь ничего, — произнес один, а второйподошел к Алене, достал длинный нож и отклеил пластырь, причем боль былажуткая, со словами:

— Пикни только, стерва, в момент горло перережу! Говорисейчас, где у этого козла бумаги? — Он кивнул в сторону комнаты.

— Я ничего не знаю, — жалобно проговорила Алена.

— Ты мне мозги не грузи! — рявкнул бандит. —Как ты можешь ничего не знать, если каждый день тут торчишь?

Алена поняла их чудовищную ошибку и пыталась ее исправить:

— Мальчики, это вовсе не я тут по хозяйству помогаю. Ятут случайно…

— Да-да, — хмыкнул бандит, — по хозяйству тутПапа Римский помогает, а ты зашла у него огоньку стрельнуть.

— Честное слово, ребята, вы меня совсем с другойперепутали!

— Клешня, она нас за лохов держит, думает, мы с ней вигры играть будем. Кинем ее в багажник и отвезем в Песочную, там в подвале онабыстро заговорит.

— Шеф велел нам еще вторую бабу тряхнуть, Лидию. Ладно,заворачиваем ее в ковер — и в багажник, а там разберемся.

Алена похолодела от ужаса, представив, что ожидает ее вподвале у бандитов. Она пыталась закричать, но рот снова заклеили пластырем.Она пыталась сопротивляться, извивалась всем телом, но железная хватка бандитовнисколько не слабела. Ее закатали в старую дорожку из прихожей, потому чтоприличных ковров в этой квартире давно уже не было, и понесли вниз. Аленамычала, надеясь, что кто-то услышит ее стоны… Но все было напрасно. Онаповторяла про себя: за что? И мысль насчет ямы, которую не следует рытьдругому, не приходила ей в голову.

Я поднималась по лестнице дома на Шпалерной, отдыхая накаждой площадке.

Хотела позвонить к Павлине Ивановне за ключами, но вдругзаметила, что дверь Сашиной квартиры приоткрыта. Может, она там? Я заглянула вприхожую и позвала:

— Павлина Ивановна, вы здесь?

Ответом мне было сначала молчание, а потом я услышала слабыйстон. Отбросив всякую осторожность, я рванулась в комнату — и мне показалось,что все это я уже видела в кошмарах. Он лежал на полу, скорчившись, как отхолода, и не подавал признаков жизни. Так я и думала, все ужасы, что япредставляла, происходили наяву.

В квартире был жуткий погром. Что перед ним то, что устроилав свое время Лидия! Вот теперь я действительно поняла, что здесь побывалибандиты. Саша застонал совсем тихо, как ребенок. Я подошла к нему и перевернулана спину. Все лицо было залито кровью. Я заметалась по квартире, не зная, чтоделать — вызывать ли «скорую», милицию, звонить Павлине Ивановне. С пола опятьдонеслись стон и неразборчивое Сашино бормотанье. Я так удивилась, услышав егоголос, что подошла ближе. Глаза у него были открыты и смотрели на меняосмысленно. Как ни была я взволнована, я обратила внимание, что в глазах у негона этот раз не было того темного всепоглощающего огня, которого я так боялась.Я настолько поразилась этому обстоятельству, что мигом сбегала на кухню,намочила полотенце холодной водой и начала осторожно стирать кровь с того, чтораньше было Сашиным лицом. Однако оказалось, что лицо его никуда не делось идаже не сильно изменилось. Пару раз выполоскав полотенце, я не обнаружила налице у Саши никаких явных повреждений, кроме вспухшего носа, да еще на затылкебыла здоровенная шишка. Я помогла Саше сесть, беспрерывно приговаривая:

— Ничего, до свадьбы заживет, могло быть хуже…

Мне казалось, что если я перестану молоть чушь, Саша опятьзамкнется в себе.

Я ощупала его голову, Саша поморщился, очевидно, шишкапоявилась у него от падения. Я положила его руку себе на плечо и попыталась егоприподнять, чтобы перетащить на диван. Но не с моими силами было тащитьвзрослого мужчину, хоть он и худой не в меру.

— Помоги мне, Саша.

— Зачем? — Чувствовалось, что, слова даются ему струдом.

— У тебя болит что-нибудь? Куда они тебя били? — Япыталась ощупать его руки и ноги.

Он мягко отвел мою руку, посмотрел мне в глаза и немногосконцентрировался.

— Ты вообще кто? И что тут делаешь?

Ото, какой прогресс! Неужели он очнулся и теперь всесоображает?

— Где — «тут»? — спросила я с подвохом. —Где, как ты думаешь, мы находимся?

— Дома. — Он обвел глазами комнату, пару разподнял брови в недоумении, не найдя привычных вещей, которые сперли Лидия сосвоим мордатым мужем Петей. — Дома, — твердо повторил Саша, — вмоей квартире. Так что ты тут делаешь? И где мама?

— Сашенька, — голос мой дрогнул, — ты что,совсем ничего не помнишь?

Что же мне делать? Как я могу ему объяснить, куда деласьмать и почему из его жизни выпало целых пять лет? И почему я вообще должна этоделать? Да и время ли сейчас? Бандиты ушли, ничего не найдя;

Что они предпримут теперь? Сашу надо срочно забирать из этойквартиры и везти в больницу на обследование. В моей голове промелькнули мысли:звонок Надежде — ничего не даст, кто она Саше такая? Звонить доктору Крылову —придется долго объяснять ему, что тут у нас происходит.

Я вспомнила, что у Надежды был какой-то тайный телефон, покоторому следовало обращаться только в экстренном случае. Очевидно, тамобретался тот таинственный Сашин родственник или человек, принимающий в немучастие.