Не просто провожаю, значит…

По коже начинают ползти волнительные мурашки. Не вижу здесь Демьяна. А ведь уже довольно поздний вечер.

Неловко улыбаясь, разворачиваюсь к Антону, но не получается. Слишком уж порывисто он делает шаг вперёд и притягивает меня к себе, прижимаясь со спины. Тут же сбивается дыхание, а я кладу руки на его ладони, погружаясь в его тепло.

— Дем уехал на выходные к своим. Вернётся в понедельник, – тихо шепчет Антон.

Замираю от неожиданной информации. Он мог бы и раньше сказать…

Дальше поцелуев мы пока не заходили. Хотя Антон по-всякому меня тискал, пока целовал. Я его тоже гладила, но только через одежду и только сверху, выше пояса. А вот парню своему позволяла большее — он и под одежду ко мне лез, и вообще уже всю облапал, разве что руки в трусы не засовывал и под лифчик тоже. Но через одежду и там касался.

И мне это нравилось… Горячо было. Хотя стеснительно немного, особенно когда чувствовала возбуждение Антона.

Я и сейчас его чувствую.

— Круто, — только и говорю чуть дрогнувшим голосом, радуясь, что стою к Антону спиной и он не видит моего наверняка покрасневшего лица.

Вот только, кажется, как раз это и собирается сейчас исправить. Ему явно недостаточно такого ответа. Почти осторожно и нежно разворачивает за талию к себе и я поддаюсь, окунаясь в его потемневшие глаза... Никаких сомнений, что Антон хочет зайти дальше. Но нет сомнений и в том, что не сделает это без моей готовности.

— Помнишь, мы уже ночевали тут вместе? — мягко спрашивает он в подтверждение этой мысли. — Я просто хочу подольше побыть с тобой… Как тогда. Могу лечь на кровать Дема, он точно не будет против.

Слушая Антона, перестаю беспокоиться о том, насколько покраснела. Он ведь тоже волнуется… По нему, конечно, так и не скажешь, но я ведь вижу и чувствую. Прикусываю нижнюю губу, чтобы не улыбаться по-дурацки. Это его: «Как тогда» даже мило звучит. Особенно с учётом взгляда… И других явных проявлений желания остаться со мной на этот раз совсем иначе.

— Это ни к чему, — возражаю хоть и несмело, но куда более уверенно.

А сердце тут же ускоряет темп.

Антон пока не понимает, к чему я. По-другому слышит… Наверное, слишком уж нервно я это сказала, ну или мой парень никак не привыкнет, что я действительно его девушка. Всерьёз и совсем его.

— То есть, ты не останешься? — спрашивает тихо, касаясь пальцами щеки.

Ещё не верит, но явно не хочет отпускать.

Тянусь к нему, чуть касаюсь уха губами и шепчу, улавливая его ускорившееся сердцебиение:

— Я тоже должна была уехать на эти выходные к папе. Но не захотела… И не жалею об этом.

Антон крепче сжимает меня. Кажется, начинает понимать…

Да, кровать Дема останется нетронутой. Одна мысль об этом заставляет издать шумный и чуть взволнованный вздох. Тут же смущаюсь его и продолжаю говорить:

— В общем, я придумала папе очередную сказочку про навалившуюся внезапно гору учёбы, — на последних словах я чуть сбиваюсь и давлюсь новым вздохом, потому что Антон неожиданно обдаёт жарким дыханием мне шею, проводя языком по коже. А его пальцы в то же время опускают мне бретельки платья, оголяя плечи.

И явно это пока только их… С каждым действием парня чувствуется, как он распаляется. Меня тоже уже мелкой дрожью колотит. Приятно… Хотя нервничать никак не перестаю. Ещё и пальцами ему в плечи цепляюсь всё сильнее.

— Сказала бы как есть, — в отличие от меня, довольно уверенно умудряется говорить Антон, хоть и хрипловато при этом, чуть заторможено. — Что хочешь побыть со мной…

В животе что-то сжимается в комок, а по всему телу уже совсем горячо. И от его низкого голоса, и от этих касаний… И даже от слов.

Вопреки всему цепляюсь именно за них. Антон тоже уже думал о том, чтобы рассказать о нас моему отцу... И это несмотря на то, насколько неприятной была первая их встреча.

В словах парня явное желание. И не только то самое, которое я не перестаю чувствовать, когда он тискает и гладит меня чуть ли не по всему телу. Но и другое, затапливающее и основное: быть со мной полноценно и неразлучно, чего бы ни стоило. Всей кожей ощущаю, насколько Антону это важно.

И мне ведь тоже... Да, он влюблён в меня значительно дольше, но я настолько сильных чувств ещё ни к кому не испытывала. И уверена, что не буду.

— Хочу, чтобы он принял это, — почти жалобно признаюсь, ведь это действительно единственная причина, по которой я пока храню всё в секрете.

Ведь я бесконечно горжусь Антоном и тем, что он мой парень. И он наверняка это чувствует, потому что мы вообще ни перед кем не скрываемся, я сама частенько лезу к нему в том числе и в людных местах. И уже объясняла ему, почему у нас возникло недопонимание в самом начале. Он сразу понял и ничуть не удивился. Сказал, что уже давно чувствовал, что тут точно что-то не так, а теперь рад узнать детали.

— Главное, что приняла ты, — шепчет Антон, пробираясь губами к моему уху.

— Приняла… — с усмешкой повторяю, не понимая, как он может вообще это слово употреблять. Подсознательно всё ещё ждёт очередных отказов? — Да я счастлива вообще-то, — возражаю с чувством.

Антон тоже ухмыляется, ласково как-то и отстраняется слегка, чтобы посмотреть мне в глаза. Обжигает этот взгляд, плавлюсь мгновенно. И нежностью затапливает.

— Я тебя люблю, — срываются слова, и сердце тут же замирает, откликаясь на сделанное признание щемящим сжатием.

Конечно, Антон уже давно знает, что нужен мне, важен, что тянусь к нему всем существом. Но именно эти три слова я говорю впервые…

Антон аж дыхание задерживает. Серьёзно, я ведь чувствую, хоть и у самой сердцебиение уже зашкаливать начинает, усиленно отыгрываясь за все пропущенные удары в жизни.

Тянусь, чтобы поцеловать — так ли нужен ответ, когда и так всё понятно? Тем более что Антон мне уже признавался, и его признание тоже заставило меня замереть, прямо как его сейчас моё.