время Кэт размышляла, смогла ли женщина-койот оправится от пули, которая вонзилась в ее грудь, и от полученного опыта смерти. Она дважды умирала на операционном столе. Во второй раз хирурги почти потеряли надежду вернуть ее.

— Поверь, я ценю это, — заверила ее Кэт. — А твой альфа?

— О, Дель-Рей был вызван обратно в отель. Он оставил Брима Стоуна присматривать за детьми. Он все еще балует меня и позволяет мне быть плохой девочкой, — Эшли протягивала слова, ее акцент стал сильнее, и Кэт практически могла видеть, как она подмигивает, прежде чем поцеловать Брима, пока она накручивала свои окрашенные светлые локоны.

Однажды Дель-Рей запрет ее ради здравомыслия свободного мира. Она распространяла смех и сумасшествие, куда бы ни пошла, если был потенциал для этого.

— Итак, ты хотела бы мою компанию ненадолго? — спросила Эшли. — Я подумала, что подойду к очень обаятельным репортерам, продемонстрирую немного зубов — ты знаешь, мои резцы были заточены и отполированы до прекрасного блеска вчера — затем я могла бы просто перепрыгнуть через твой забор и заставить их всех чувствовать себя как ленивые маленькие задницы, потому что они не могут сделать этот прыжок.

О, она так хотела это увидеть.

— Давай же, — предложила Эшли. — Ты так сильно хочешь узнать осмелюсь ли я, не так ли, Кэт?

Никогда не подначивай койота. Кэт чуть не рассмеялась. Эшли умоляла быть смелой. Это было одно из ее любимых увлечений.

— Хорошо, Эшли, я разрешаю тебе. Но ты не можешь навредить журналистам. Еще одно колено в пах, и ты не получишь горячий шоколад, который я делаю.

— О, я получу горячий шоколад, Брим, — сказала она, дразня правую руку альфы. — И она разрешила мне.

Однажды Брим положит хорошенькую кокетливую маленькую Породу на колено и отшлепает ее задницу.

— Готовь мой шоколад, Кэт. Я уже в пути.

Кэт действительно хотела посмотреть веселье, но она испугалась, что снова станет свидетелем Эшли, когда она «случайно» искалечила другого репортера. Ни за что на свете она не станет смотреть. То, чего она не увидит не нужно будет пересказывать.

Она сделает шоколад и позволит Эшли рассказать ей все об этом.

Брим может быть свидетелем.

• ГЛАВА 11 •

Никто из репортеров не пострадал во время зрелищного представления Эшли.

Конечно, Кэт не смогла устоять и вернулась назад посмотреть шоу. Эшли просто слишком интересна.

Когда она говорила, ее клыки блестели, один бог знает, что она сказала им, затем легкий прыжок, и она присела на краю глинобитной стены в восьми футах от земли, в то время как засияли вспышки фотокамер. Без сомнения, она наверняка будет на первой странице почти каждой газеты и веб-сайта в стране.

— Ты сумасшедшая, Эшли, — заявила она, когда маленькая белокурая женщина-койот зашла на кухню с довольной улыбкой, изогнувшей губы, а смех осветил ее добрые серые глаза.

Кэт поставила две чашки горячего шоколада на стол, накрытый в нише, окруженной окнами.

— Я — койот, — заявила Эшли, небрежно пожав плечами.

Скользнув в кресло, женщина Пород подняла одну обтянутую кожей ногу на сиденье мягкого кресла, откинулась назад и жадно посмотрела на дымящийся шоколад.

— Пей шоколад, — засмеялась Кэт, садясь напротив нее. — И расскажи мне, что происходит.

Эшли надула маленькие губы.

— Я не могу навестить подругу?

Кэт подняла чашку шоколада и отпила, а затем снова поставила на стол и посмотрела на другую женщину, повторив ее действия.

Наслаждение шоколадом у Пород было просто поразительным. Выражение лица Породы койота — полное блаженства. Сладость была для Пород тем же, что и наркотики для людей.

Больше ничего не было сказано, пока горячий шоколад не был выпит до последней капли, а затем Эшли откинулась на спинку стула и уставилась на нее с более мрачным выражением лица.

— Породы очень странные, да? — тихо спросила она, намек на смирение коснулся ее акцента в голосе.

— Я предпочитаю слово «уникальные», — это звучало намного лучше для кошачьих ушей.

— Это почти то же самое, — Эшли вздохнула. Наклонившись вперед, она положила подбородок на ладонь и наблюдала за Кэт с интенсивностью, которая была странно смущающей. — Ты спарилась с этим сумасшедшим тигром, не так ли? — причудливая улыбка коснулась ее губ. — Я знала, что он не лев. — Небольшая морщинка на ее носу последовала за заявлением. — Этот аромат был слишком совершенен, чтобы одурачить меня.

Кэт просто посмотрела на нее, отказываясь комментировать в любом случае.

— Теперь, Джонас, — продолжила Эшли, — при всех своих интуитивных способностях он настолько сосредоточен на одной важной цели, что не видит, что находится прямо перед его носом. Порода, которая такая же обманчивая и интуитивная, как и он. Они бы сделали пугающую команду, не так ли?

— Эшли, о чем, черт возьми, ты говоришь? — Кэт была бы проклята, если бы позволила этому злобному, невинному женскому личику, которое изображала Эшли, обманом заставить ее признать что угодно.

Она видела, как Эшли дурачит слишком многих людей, и молча признавала способность молодого койота завоевать доверие самых закаленных антагонистов Пород.

Эшли даже не моргнула.

— Я знаю, кто такой Грэм Паркер, Кэт. Мы обе знаем. Ему просто очень повезло, что Джонас слишком сосредоточен на Гидеоне, чтобы не видеть то, что могут видеть другие, те, кто так хорошо его знают.

— А что, по-твоему, ты видишь? — усмехнулась Кэт.