Шрифт:
Интервал:
Закладка:
44
Только ночью все равно не спалось, душа металась словно обожженная. Ведь последние два года Кира совсем не задумывалась о будущем. Да что говорить, она и жить не хотела, оттого ей было глубоко безразлично, что происходит вокруг.
Только теперь, почувствовав себя действительно нужной, она поняла, что Господь сохранил ей жизнь не зря. Ведь и Глеб поставил превыше всего служение людям. И чтобы ни говорил Юрка, она понимала, что ее любимый, выбирая свой путь, не мог поступить иначе. За это она его и любила — за его горячее сердце, за веру в свое дело. Мысленно она уже готова была попрощаться с образом Глеба. Её истосковавшееся сердце притихло и уже не отдавало той невыносимой болью, от которой хотелось кричать, а личная потеря спряталась за крепким убеждением, что Глеб мог ещё жить и многого добиться, но…
Андрюшка тоже плохо спал, вертелся и плакал во сне, звал маму. А утром проснулся в ужасном настроении. Да и Кира чувствовала себя разбитой. Алена Егоровна с утра еще помогла, но потом, когда ушла на маршрутку, все свалилось на плечи Киры.
Мира неожиданно затемпературила, и девочку пришлось перевести в специальную отдельную палату. Настя тоже капризничала, жаловалась, но при осмотре дежурным врачом оказалось, что все её жалобы и хныканья ничего больше, чем просто детские капризы.
Последней каплей было хамское поведение мамаши Димы и Марии. Детей привезли с опозданием, и когда Кира тактично попыталась объяснить, что режим нарушать нельзя, и кроме них в центре есть другие дети, высокомерие мамаши достигло своего апогея. Она начала кричать, что таким, как Кира здесь вообще не место, а она платит деньги, и за это ей и её детям должны целовать ноги.
И все бы ничего, но происходило это все в фойе на первом этаже. Кира, конечно, сдержалась и не стала продолжать затеянный женщиной скандал. Приняла детей и уже собралась подниматься с ними на лифте, но в последний момент увидела стоявшую возле лестницы Шурку. Та, сложив руки, подпирала бедром стену и ухмылялась, а потом, демонстративно громко заявила:
— Действительно, некоторым здесь не место! Понаберут по объявлению…
Кира, проигнорировав выпад в ее сторону, отвернулась и зашла в лифт. Уж с кем, а с Шуркой разговаривать совсем не хотелось. Она недоумевала, как когда-то купилась на её сладкие речи и, считая ее подругой, доверяла свои тайны. Теперь оценивая её даже внешне, видела совсем другого человека — хитрую, обозленную женщину, которая живёт только ради своего удовольствия.
Машу и Диму пришлось сразу вести на процедуры. Там она оставила их на попечение медсестёр, а сама побежала проверять Миру и брошенного Андрюшку.
У Миры наконец подействовало жаропонижающее, и девочка уснула. А вот Андрейка снова раскапризничался.
Пришлось отвлечь его самым действенный способом. Андрей очень любил играть в планшете. Руки не слушались, но мальчик умудрился действовать носом. Он нажимал им активные клавиши на сенсорном экране и управлял фишками, которые нужно было перемещать на поле. Кира постелила на пол теплое одеяло, усадила Андрюшку в удобную для него позу и оставила играть с планшетом.
Во всей суматохе она совершенно забыла о том, что составлено новое расписание процедур. И когда через час повезла Андрюшку в лечебный корпус на физиолечение, то обнаружила, что пришла не ко времени.
— Мы же вчера только поменяли расписание, — щебетала юная медсестра из физкабинета, как раз та, которую Кира видела вчера на лестнице. — У вас сейчас по времени должен быть массаж, а ко мне после обеда приходите.
Кира поблагодарила за подсказку и, уверенно и ловко развернув инвалидную коляску, помчалась в другой конец корпуса в массажный кабинет.
Андрейка забеспокоился сразу. Кире пришлось уговаривать мальчика, чтобы тот не волновался и не боялся.
Торопясь, она открыла дверь в кабинет, закатила коляску. Подумала о том, что не прочла вывеску — кажется с новым массажистом познакомились уже все, кроме неё. Мужчина сидел за письменным столом, спиной ко входу, и Кира смогла лишь оценить размах его широких плечей.
— Раздевайте ребёнка, укладывайте на стол, — бросил он немного раздражённо, даже не оборачиваясь.
Руки затряслись. Кира шумно сглотнула и снова посмотрела на доктора. На голове чепчик, и лицо прикрыто маской, так же, как и у неё. Но она готова была поклясться, что узнала бы этот голос среди тысячи других. Сердце билось как сумасшедшее и мысли, жалящие, истеричные, суматошно бились в голове.
Неужели это ОН?
Ноги ослабли, и Кира, не смея ничего сказать в ответ, села у ног Андрюшки.
Мелкие пуговки расплывались, пелена от слез мешала, и она зло утерла глаза рукавом.
Андрюша замычал и закачался, мотая головой, показывая свое недовольство.
— Тише, тише, успокойся, пожалуйста. Всё хорошо.
Она говорила с Андрюшкой, но как же ей самой в этот момент нужны были слова поддержки. Краем глаза увидела, как напрягаясь спина мужчины, услышала, как с шумом он отбросил ручку, и та, покатившись по столу, упала на пол, издав лёгкий щелчок.
Тишина после этого стала оглушающей, а воздух сгустился настолько, что стало трудно дышать.
Глеб с шумом отодвинуть стул и встал. Окинул взглядом Киру и сидящего в кресле ребёнка. Затем прошёл к массажному столу, сам протёр его поверхность дезинфицирующим средством и покрыл пелёнкой.
— Вы долго собираетесь здесь сидеть? Опоздания мало? Мы теряем время.
Голос набатом звучал в ушах. А сердце кричало: "Жив! Жив…"
— Да, сейчас, — тихо промолвила Кира.
Узнал. Не мог не узнать, но делает вид, что они абсолютно чужие друг другу люди.
А разве он неправ?
Кира набрала в грудь побольше воздуха, сконцентрировалась на мальчике и начала его быстро раздевать, одновременно уговаривая и успокаивая.
Когда Андрюша остался в одних трусах, она подхватила его под мышки и уже было хотела взять на руки, но почувствовала, как Глеб едва тронул её за плечо.
И тут же отдернул руку, будто ему это было противно…
— Оставьте, я положу его сам.
Кира шарахнулась в сторону, и пока вместо неё Глеб укладывал мальчика на массажный стол, она смотрела на них, с жадностью впитывая в себя каждое движение мужчины.
Он. Он, это несомненно он. Родной. Любимый. Живой.
Кира боролась с непреодолимым желанием броситься к нему, обнять…
Нечеловеческий крик мальчика заставил вздрогнуть их обоих.
Андрюша забился в мужских руках, едва не улетев со стола, неестественно выгнулся и ударился головой о бортик.
— Черт, что же вы стоите! — рявкнул Глеб, кинув злой взгляд на Киру. — Помогайте, его
