заколку нет, но я крепко сжимаю ее в ладони, чтобы отец не понял, что у меня или чем я занимался. Он стоит со мной лицом к лицу, красный от злости.

– Билли. Сейчас же. Слезай. Мы уже идем.

Я снова спрыгиваю с борта, держа заколку в руке. Отец швыряет мне мою доску, и мне приходится ее ловить, но дальше я несу ее под мышкой. Отец подхватывает свою тоже и ведет меня прочь от пикапа.

Сначала он идет позади меня, и я не решаюсь разжать ладонь и поглядеть, что у меня там. За спиной слышу дыхание отца, а потом его доска ударяется о мою.

– Проклятье! – восклицает отец, останавливаясь. – Ты можешь не тормозить, когда идешь впереди?

Он обгоняет меня, проверяет доску в том месте, где она ударилась, но повреждений нет.

– Давай побыстрее.

Теперь, когда отец передо мной, я могу наконец рассмотреть заколку. Разжимаю кулак и гляжу на нее. Обычная серебристая девчачья заколка с цветком из бриллиантиков. Я снова вспоминаю фотографию, которую видел позавчера. Заколка та же самая, я в этом уверен. Та, что была на Оливии Каррен. Но что еще хуже, теперь, когда я вытащил ее, мне становится понятно, почему она застряла в щели. На другом конце остался крошечный, но узнаваемый кусочек кожи с волосами, почерневший от запекшейся крови.

Глава 45

В архиве департамента полиции острова Лорни работали двое: Шэрон Дэйвенпорт – ей только исполнилось тридцать – и ее начальница, Дайан Питтман, женщина постарше, которая прослужила в полиции столько, что и не упомнишь, и славилась удивительной трудоспособностью. Если б задание загрузить информацию по Билли Уитли в базу данных получила миссис Питтман, она наверняка среагировала бы быстрее. И это все решило бы.

К сожалению, Дайан Питтман не работала по субботам. Поэтому бланк с отпечатками пальцев Билли Уитли оказался в лотке с входящей корреспонденцией у Шэрон Дэйвенпорт вместе с написанной от руки просьбой детектива Уэст занести их в общенациональную базу данных. Детектив не пометила, что это срочно, поэтому Шэрон сначала дописала длинное письмо сестре, отвечая на ее многочисленные вопросы относительно в скором времени предстоявшей свадьбы Шэрон.

Покончив с письмом, Шэрон взялась за бланк с отпечатками. Она была в курсе того, что случилось с Билли Уитли, и не совсем одобряла действия полиции. Шэрон он показался симпатичным пареньком, который просто пытался помочь. А в награду двое детективов с континента протащили его по всему участку и устроили допрос. Разве это справедливо? Мальчик едва не плакал, а отец был так зол, что, казалось, жаждал его убить. Теперь еще отпечатки его пальцев окажутся в базе данных, хотя мальчугану и шестнадцати нет…

Однако она понимала, почему их надо внести – не исключено, что он оставил их на месте преступления. Тем более теперь они знают, что та бедняжка все-таки мертва. Так что Шэрон и в голову не приходило не исполнить свой долг. Соответственно, в половине десятого она подошла с бланком Билли Уитли к сканеру.

Компьютер, через который в департаменте полиции Лорни обращались к базе данных, находился в дальней части архива. Он не был особенно современным – просто терминал со стандартным сканером, только программное обеспечение специализированное. Сканер превращал чернильные отпечатки в цифровые файлы, а компьютер загружал их в систему. Отпечатки попадали в общенациональную базу, поиск по которой производился с авторизованных компьютеров. Если петли и завитки на них совпадали с другими отпечатками, имеющими отношение к любым преступлениям или расследованиям на территории США, а также в некоторых других странах, это выяснялось за несколько минут. Шэрон нужно было только оформить новый ввод – внести данные Билли, записанные на бланке. Но когда она попыталась это сделать, выскочило сообщение об ошибке, которое раньше ей ни разу не попадалось. Повозившись немного, Шэрон подняла трубку телефона.

– Лэнгли. В чем дело?

– О, простите, лейтенант Лэнгли… Это Шэрон из архива. У меня тут кое-что странное с данными по Билли Уитли.

– Уитли? Это еще кто такой?

– Билли Уитли. Тот мальчик, которого привозили на днях детектив Уэст и детектив Роджерс.

– Так и говорите с Уэст и Роджерсом!

Лэнгли уже собирался разъединиться, когда Шэрон заговорила опять:

– Думаю, это может быть важно.

Лейтенант вздохнул:

– Так же важно, как поиски того, кто отрезал руку Оливии Каррен? Потому что именно им вы сейчас мешаете.

Шэрон сделала паузу, не уверенная, продолжать ей или нет, но тут поняла, что лейтенант все еще на линии.

– Понимаете, я вносила его отпечатки пальцев в систему… И тут случилось кое-что странное.

Послышался новый вздох, потом отрывистое:

– Ну?

– Сэр, это правда очень странно. Отпечатки в базе уже есть, но под другим именем. И примечание довольно неожиданное.

– Как я уже говорил, я тут занят. Может, скажете уже прямо?

– Ну, понимаете… он числится среди пропавших. И находится в зоне риска, потому что отец как минимум однажды пытался его убить.

Глава 46

Такое чувство, будто весь мир должен был застыть, но ничего подобного. Мои ноги продолжают шагать, я все еще иду за отцом к воде. Мы уже спустились с дюн на твердый мокрый песок пляжа. Перед нами расстилается океан, приближается сет волн; они разбиваются с ровным шумом, словно где-то вдалеке из аэропорта взлетают самолеты.

Я слышу собственное дыхание, учащенное от паники. Заколка так и горит в руках. Часть меня хочет бросить ее, отпрянуть в ужасе перед кровью, просто избавиться от нее скорее. Но я не могу. Если я это сделаю, отец увидит и все поймет. Поймет, что я знаю.

Но что, собственно, я знаю? Мысли вспыхивают у меня в голове словно молнии. Слишком стремительные, чтобы додумать до конца. Что это означает?

Отец убил Оливию Каррен?

Нет. Нет. Это просто безумие.

Автоматически переступая ногами, я следую за ним по песку к воде. К открытому морю, которое так ненавижу. Которое пугает меня.

Отец убил Оливию Каррен?

Это многое объяснило бы. Частые смены настроения. То, почему он разозлился в полицейском участке.

Нет.

Я трясу головой, отметая эту мысль. Едва не начинаю смеяться. Надо же было такое придумать! Но перед глазами у меня встает вода.

– Помни, я все время буду держаться рядом, хорошо?

Отец поворачивается ко мне и выжидает секунду, чтобы мы пошли в ногу. Внезапно он становится совсем другим. Таким большим, сильным в своей стихии, готовым ступить в океан… Это его мир. Он должен был бы обратить внимание на