— Таким образом, Лев Иванович, можно сказать вполне уверенно, что вместо умершего опера в нашей клинике подготовили его двойника, — завершил свой рассказ Черемшанин. — Кто и для чего это сделал, — толком сказать вряд ли кто сможет. Хотя, как я понимаю, за всем стоял крупный организованный криминал.

— Михаил Андреевич, а та медсестра не сказала, где сейчас ее подруга? — поинтересовался Гуров.

— Да, я спрашивал об этом. Как оказалось, она погибла лет десять назад при загадочных обстоятельствах… — огорченно вздохнул тот. — Сразу после пожара, уничтожившего архив, ее убило упавшим на голову кирпичом. Как это могло случиться — следствию установить не удалось. Просто шла по улице, и то ли с крыши, то ли с балкона одного из домов прямо ей на голову обрушился неведомо откуда взявшийся кирпич. С точки зрения нормальной логики, это было кем-то организованное убийство. Но следствие объявило это несчастным случаем. Вот такие дела…

Поблагодарив собеседника за ценную информацию, Лев отключил связь и, немного помедлив, сообщил сгорающему от любопытства Станиславу:

— Судя по всему, Давишин на самом деле таковым не был.

Он вкратце пересказал приятелю услышанное от Черемшанина, что привело Крячко в весьма возбужденное состояние.

— Ага! — возликовал тот. — Значит, версия о подмене опера уголовником подтвердилась? Вот так-то! Хотелось бы мне сейчас взглянуть на физии всех тех «бугров» и «шишек», которые вчера, проливая фальшивые слезы, шли за гробом якобы Давишина! Да-а-а уж! Могу заранее предположить, что любое наше доказательство того, что вместо реального Давишина до генеральского звания дорос какой-то мутный тип, они отвергнут, даже не рассматривая.

В этот момент снова запиликал телефон Гурова, выдавая мелодию песенки о дружбе.

— О, Санек, о нас надумал вспомнить! — обрадовался Крячко. — Правда, и мы о нем в эти дни как-то не очень вспоминали… Неудобняк, однако!

Александр Вольнов, поздоровавшись, поинтересовался ходом расследования дела о гибели генерала Давишина. Лев в общих чертах рассказал ему о результатах своей поездки в Прибайкалье. Вольнова это очень заинтересовало, особенно факт загадочных перемен, происшедших с Давишиным после случившейся с ним аварии.

— Прямо как будто подменили человека!.. — удивленно резюмировал он.

— Именно так все и было! — невозмутимо ответил Гуров. — Как нам только что сообщил нынешний главврач иркутской частной городской клиники, ему удалось найти человека, сообщившего информацию, согласно которой около двадцати лет назад в их клинику положили одного человека — опера Давишина, а оттуда вышел другой под его именем.

— Лева, ты не шутишь?!! — ошарашенно уточнил Вольнов.

— Саша, какие шутки? Сами пребываем в полном обалдении! — сокрушенно вздохнул Лев. — Кстати, Петр об этом еще не знает. Вот собираюсь поставить его в известность. Боюсь, мужика от таких новостей кондрашка хватит…

— Лева, а вам не удалось узнать, кем же он был, этот подставной Давишин, и куда делся настоящий? — спросил Александр, даже закашлявшись от услышанного.

— По некоторым сведениям, настоящий Давишин умер, не приходя в сознание. Где захоронено его тело, мне кажется, вряд ли кто сможет сказать. Неизвестно и настоящее имя человека, которым подменили умершего опера. Единственное, что нам яснее ясного, — эту аферу провернул крупный, организованный криминал. И то, что это было сделано на «общаковские» деньги, — сомнений у меня не вызывает.

— Лева, большая к вам со Стасом просьба сбросить мне по «электронке» наработанные вами документы. Тут есть над чем и нашей «конторе» поломать голову. Случай, я бы сказал, феноменальный, учитывая то, насколько далеко удалось пройти во власть представителю оргкриминала. Это уже серьезная угроза государственной безопасности. Думаю, расследование в связи с этим происшествием будет чрезвычайно серьезным и доскональным.

Еще немного поговорив о текущих делах и договорившись встретиться в ближайшее время, приятели попрощались. Сбросив запрошенные Вольновым документы на его почту, Гуров и Крячко отправились к Орлову. Как Лев и предполагал, сообщение о том, что в роли генерала милиции-полиции подвизался неизвестно кто, к тому же представляющий криминал, стало для того настоящим шоком. Утерев носовым платком со лба выступившие на нем капельки пота, Орлов ошеломленно покрутил головой:

— Да-а, мужики, вот это, я вам скажу, «пилюля»! Я первый буду выступать за то, чтобы все те, кто продвигал лже-Давишина по карьерной лестнице, были с треском выставлены со службы! — И со всей силой стукнул кулаком по столу.

Шагая к своему кабинету, приятели обсуждали свои дальнейшие шаги в расследовании дела, теперь уже лже-Давишина. Поскольку оно вышло за рамки расследования убийства того, кто считался генерал-лейтенантом Давишиным, следовало ожидать достаточно серьезного «чинопада» всех тех, кто так или иначе способствовал его вхождению во власть. Когда они были уже у самой двери кабинета, их неожиданно окликнул помощник дежурного по Главку:

— Лев Иванович! Станислав Васильевич! Тут к вам какой-то человек… Сказал, что вы его знаете!

Опера, быстро переглянувшись, поняли без слов: Зимин! — и попросили помощника дежурного проводить визитера к ним в кабинет. Приятели с любопытством смотрели на еще крепкого, рослого мужчину, но с уже изможденным, усталым лицом и потухшим взглядом. Сев на предложенный ему стул, мужчина представился:

— Юрий Зимин. Я — тот, кого вы ищете.

— Мы это уже поняли, — кивнул Гуров. — Мы предполагали, что вы придете добровольно. Но все же хотел бы спросить, что конкретно побудило вас прийти к нам в Главк?

Немного помолчав, Зимин глуховатым голосом сообщил:

— То, что меня ищут именно главные опера угрозыска, я уже знал. Знал и то, что вы побывали в моих родных краях. Поэтому понял, что найти меня — всего лишь дело времени. Поскольку я уже рассчитался с нелюдями, которые закону оказались не по зубам, прятаться смысла я не видел. К тому же хотелось вернуть доброе имя честному оперу Давишину. Вы, наверное, уже знаете, что под именем Давишина скрывался конченый мерзавец и подонок…

— Да, сегодня нам об этом уже сообщили, — потер подбородок Станислав и спросил: — Скажите, Юрий, а его настоящее имя вам известно?

— Да, известно… — глядя в одну точку, подтвердил Зимин. — В том, тюремном мире, вовсе не секрет очень многое из того, что на воле — тайна тайн. За восемнадцать лет заключения я узнал слишком многое, чтобы простить шакалов, погубивших мою Настюшу, да и мою жизнь тоже… На пятом году отсидки в наш отряд попал мужик из Кедрового по фамилии Кусин, который одно время состоял с Макальцевым в приятельских отношениях — они с ним учились в одном институте. А через Макальцева мой земляк познакомился и с Дадушкиным. О том, что Макальцев парень со странностями, он замечал еще тогда, в институте. И вот однажды, когда они уже жили в Кедровом, эти двое пригласили его в «интересную компанию». Он согласился и оказался на черной «мессе» сатанистов, где намечалась групповуха, которую сатанисты собирались устроить с какой-то случайной женщиной, накачанной наркотиками…