Мы спустились вниз и, пройдя коротким коридором, снова оказались на заднем дворе монастыря. Настоятель повел нас в сад и здесь, оглянувшись, потребовал:

– Пусть Злат останется здесь, ему совершенно незачем идти вместе с нами.

Быстро прикинув, нужен ли мне лишний свидетель, я знаком приказал Злату остаться, после чего Агалт снова двинулся вперед по одной из самых малохоженных дорожек. Ее, по-видимому, и не чистили, потому что под ногами тут же сухо зашуршали опавшие листья.

Настоятель уводил меня все глубже и глубже в сад. Уже и монастырские постройки скрылись за облетевшими деревьями, а вдоль дорожки пошли заросли каких-то совсем не фруктовых кустарников. Сад постепенно переходил в довольно запущенный парк. Наконец, перевалив через невысокий холм, мы спустились в узкую лощинку, и здесь, возле низко стелящихся кустов, настоятель остановился.

– Ты все еще настаиваешь на своем? – неожиданно грустно спросил он меня.

– Я не имею права отступить, слишком многое зависит от того, смогу ли я отыскать свой Путь, – в тон ему ответил я.

При этих моих словах настоятель заметно вздрогнул и пристально посмотрел на меня.

– Может быть, ты действительно тот, кого мы столько ждали?… – тихо, словно для самого себя пробормотал он, а потом нагнулся и приподнял лежавшие на земле ветви. Под ними открылось черное стоячее зеркало воды. Во всяком случае, так мне показалось в первое мгновение.

– Вот то самое Темное Окно, которое оставил для Серого Магистра Хэлф… И прошу тебя, не надо ни в чем винить наш монастырь…

Последние слова настоятеля были настолько неожиданны, что я не удержался и ответил:

– Это Окно оставил совсем не Хэлф.

Настоятель вскинул на меня удивленный взгляд, и я пояснил:

– Если бы ты задумался, то и сам бы понял, что смерть и безумие, поразившие ваш монастырь восемьсот лет назад, а также последующая поправка завещания Хэлфа организованы врагом основателя монастырей Тань-Шао.

– Но почему тогда этот враг выбрал именно наш монастырь?… – Настоятель явно был сбит с толку и все-таки пытался отстоять авторитет монастыря и своих предшественников. – Почему он не сделал того же в других монастырях?…

– Видимо, именно в вашем монастыре появился человек, которого можно было сбить с дороги Истины… Именно его и назначил Ариман новым настоятелем монастыря. А потом эта «тайна», передаваемая от настоятеля к настоятелю, была освящена авторитетом первых руководителей и временем.

– Но если это так, тогда тебе нельзя заглядывать в это Окно! – сдался настоятель.

– А как мне еще можно узнать Слово, доверенное вашему монастырю? Я думаю, что Ариману не удалось его уничтожить. Он смог только значительно затруднить доступ к нему.

– Так что же делать?… – Агалт был, похоже, очень расстроен.

– Тебе – ничего. Возвращайся в монастырь и жди, – ответил я устало.

Я действительно очень устал. Вести пять теней почти сутки – это очень тяжело. Поверьте мне, что это гораздо тяжелее, чем в одиночку разгружать железнодорожный вагон.

Медленно опустившись на землю, я молча наблюдал, как настоятель монастыря Преклони Голову опустил свою гордую голову и сначала медленно, а затем все более ускоряя шаг направился прочь от круглого зеркала Темного Окна.

Именно в этот момент я ощутил два почти одновременных толчка, словно слизнувших накопившуюся во мне усталость. Это две мои тени прекратили свое существование, освобождая мое сознание от необходимости непосильного разделения.

Мои силы удвоились, но одновременно я почувствовал настоятельную потребность переместиться в Замшелый Камень. Там явно что-то назревало.

«Ну что ж, – подумал я про себя, – это Темное Окно ожидало меня восемьсот лет, подождет еще несколько часов». Оставив свою тень отдыхать возле круглого черного зеркала, я направился в самый древний монастырь Тань-Шао.

* * *

Мое истинное тело лежало на боку в пещере недалеко от Поднебесного. Неяркий свет, проникавший в дальний угол пещеры, едва освещал его, но даже в этом неверном свете было видно, как осунулось мое лицо и ввалились щеки. Казалось, этой неподвижной фигуры коснулось само Измождение. Но мне некогда было заниматься своим телом, меня ждали в монастырях еще невысказанные Слова.

* * *

Время подходило к обеду, и мы с настоятелем Исатом возвращались с прогулки, которую он предложил сразу после завтрака. Настоятель оказался прав – предгорья осенью были прекрасны, особенно буковая роща, начинавшаяся сразу за стенами монастыря и тянущаяся до первого горного ручья. Осеннее солнце, омывая высокие стройные деревья, бросало на их серую гладкую кору нежно-белый, чуть подкрашенный розовым тон, так что казалось, наши лошади двигались в каком-то величественном храме между колонн каррарского мрамора. Высокая летом трава полегла и копыта лошадей ступали по этой упругой подстилке неслышно, не нарушая очарования осенней тишины.

Может быть, поэтому немногословие моей тени не слишком удивило настоятеля, рассчитывавшего, по-видимому, на откровенный разговор.

Когда я оказался в седле высокой каурой кобылы, мы уже приближались к воротам монастыря. Два монаха, дежуривших с этой стороны, шустро распахнули одну из створок и впустили нас во двор, где уже поджидал конюх с двумя своими помощниками. Спешившись, я повернулся к настоятелю и с чувством произнес:

– Отец-настоятель, я должен принести тебе огромную благодарность за эту чудесную прогулку. Я прекрасно отдохнул, а кроме того, чистый осенний лес будит такие ясные спокойные мысли…

Исат довольно улыбнулся:

– Я почувствовал, что тебя что-то гнетет, поэтому и предложил прогуляться. А вот после обеда, если у тебя будет желание, мы посетим такое замечательное место… Правда, добираться туда придется пешком.

– Пешие прогулки – тоже замечательное времяпрепровождение, но ты знаешь, что меня ждут неотложные дела. Когда же твой отец-хранитель решится произнести доверенное монастырю Слово… – Я посмотрел прямо в глаза настоятелю и, усмехнувшись, добавил: – А может, он забыл его?…

Исат покачал головой.

– Перед нашей прогулкой я еще раз говорил с отцом-хранителем. Он сказал, что ждет знамения или прямого указания Хэлфа.

– Бюрократ! – не выдержал я принятого благодушного тона. – Я что, должен был представить справку от Хэлфа, что я Серый Магистр?

– Не надо раздражаться, – мягко ответил настоятель и дружески положил мне руку на плечо, – отец-хранитель боится ошибиться, боится передать завещание не тому, кому оно предназначено… Ты должен понять его…

Переговариваясь таким образом, мы подошли к дверям трапезной.

Стол уже был накрыт, но в зале находился только отец-ключник. Увидев нас, он оторвался от созерцания монастырского двора, в который выходило окно, и с улыбкой спросил, обращаясь в основном ко мне: